За четверть века, прошедшую с начала 90-х годов, в России резко выросла религиозность. Её можно понимать как процент граждан, причисляющих себя к той или иной религии, как роль этих самых религий во всех областях общественной жизни, или как-то ещё, но мнение практически всех — и экспертов, и журналистов, и простых граждан — будет однозначным. Мы стали более религиозными. Кажется, и спорить не о чем. Численность верующих согласно социологическим исследованиям неуклонно растёт. Иерархи православной церкви и служители других религий чуть ли не впрямую указывают обществу репертуар театров и кино, допустимое содержание книг, выставок, школьной и вузовской программы. Религия проникла всюду: в космос, в спорт, в политику. Короче, в России религия победила атеизм. Никто особо даже и не спорит.

Однако так ли это? Не будем поддаваться общему мнению, что эта победа очевидна, а обратим внимание на скромное социологическое исследование, проведённое в ИСПИ РАН ещё десять лет назад (Локосов В.В., Синелина Ю.Ю. «Религиозная ситуация в Ярославской области»). В эти годы религиозность в нашей стране уже расцвела, а в качестве места исследования были выбраны не столицы или мегаполисы, «продвинутые» и вместе с тем внимательно отслеживающие тенденции, а типичная среднероссийская Ярославская область.

К работе своей социологи подошли весьма ответственно. Тщательно выверенная выборка, аккуратный социально-демографический блок и грамотное разбиение респондентов на группы по отношению к религии. Так что специалистам эти результаты могли бы быть весьма интересны, даже если бы по какой-то злой воле из данных пропала сама тема работы — настолько хорошо представлен в материалах «срез» общества. Но, разумеется, в исследовании раскрыт и главный его вопрос — связь отношения к религии с суеверным поведением.

И полученные результаты, оказывается, могут представлять быть интерес не только для высокопрофессиональных социологов (которых в России, мне кажется, пора заносить в Красную книгу), но и для нас, простых смертных. Чтобы понять, почему, посмотрим на них повнимательнее.

Прежде всего, следует отметить, что исследователи рассматривали в качестве верующих только православных, поскольку последователей других религий в сумме набралось не более 5%, а считать что-либо содержательное на таких данных совершенно неприлично. Затем все оставшиеся респонденты (православные и неверующие) были распределены на шесть типологических групп по уровню близости к церкви: воцерковленные, полувоцерковленные, новички, невоцерковленные, нулевая группа (верующие, никак не связанные с церковью). Сделано это было грамотно, вовсе не на основании заявлений респондентов, а по совокупности данных, которые они о себе сообщали. Неверующие, естественно, также были выделены в отдельную типологическую группу.

Попробуем, не заглядывая далее в исследование, предсказать (только ни в коем случае не гадая, а рассуждая!), какие уровни распространённости суеверий можно ожидать в каждой из групп.

Итак, воцерковленные и полувоцерковленные граждане, безусловно, должны соблюдать, соответственно, все или основные требования церкви. А уж ко всякого рода суевериям церковь всегда относилась отрицательно. Следовательно, в этих двух группах распространённость суеверий будет самой низкой. Ну, скажем, по 5% от среднего уровня — типичный уровень допустимой ошибки в различных статистических выкладках.

С другой стороны, среди новичков и «нулевиков» суеверия должны быть более популярны, чем в среднем. Эти люди обладают склонностью к мистицизму (иначе, зачем бы их понесло в церковь?) и, с другой стороны, недостаточно интегрированы в церковную жизнь, чтобы отбросить всю эту «мирскую суету». Скажем, что их суеверность должна быть раза в два выше средней.

У атеистов никакой особой склонности к суевериям быть не должно, но ничто и не запрещает неверующему в бога быть суеверным в быту. Значит, уровень суеверности здесь должен быть каким-то средним. То же касается и невоцерковленных верующих, у которых две тенденции — мистическое сознание и церковный запрет — по идее должны примерно уравновесить друг друга.

Ну а теперь сравним результат предсказаний с тем, что получили исследователи. Ну, скажем, на примере веры в приметы. Выкладки наши показаны на рисунке синим. Средний процент тех, кто боится встреч с чёрными кошками и стучит по дереву, чтобы не сглазить, оказался равен 28. Это значит, что мы могли бы ожидать примерно по 1% таких людей среди воцерковленных до разной степени, 56% среди неофитов и не общающихся с церковью православных и по 28% среди атеистов и невоцерковленных.



Но ничего подобного! Наши выкладки оказались чем-то вроде гадания на кофейной гуще! По результатам исследования, чем больше степень воцерковленности, тем выше доля верящих в приметы (показаны красным). И почти все эти доли выше средней. Ниже среднего — лишь уровень веры в приметы со стороны «нулевой» группы верующих и атеистов. Та же картина наблюдается и по отношению к другим типам суеверий. В целом ситуация проиллюстрирована ниже: затемнение на диаграмме показывает «инфицированность» суевериями (как упомянуто выше, другие религии не рассматривались в исследовании, так как были слабо представлены в выборке). Что же не так в наших рассуждениях?

Получается, что близость к церкви, к её учению, её канонам и наказам всяческих святых отцов вовсе не избавляет человека от трепетного отношения к суевериям. Типичный верующий — верующий якобы глубоко и основательно — тем не менее, не готов положиться полностью на волю своего Бога. Пожелайте ему удачи — может, он и ответит: «Всё в руках Божьих». Но «беса» отгонит не крестным знамением, а плевком через левое плечо, а в ботинок положит языческую «счастливую» монетку.

Лучше всего об этом сказали фантасты, пишущие под псевдонимом Генри Лайон Олди, в своём романе «Кукольных дел мастер» из серии «Ойкумены», характеризуя одну героиню второго плана, Пастушку:
«Она и дома… отличалась религиозностью. Вместе с матерью регулярно посещала церковь. Постилась, молилась перед едой и на ночь. В нюансы веры девушка не вникала. Есть высшая сила, за ней право решать. Добрым — рай, злым — ад… Весной плетут венки и бросают на реку. Если прочитать молитву с душевной искренностью, вода принесёт венок суженому. Духа-искусителя гонят веником из ольхи.»

Детская наивность этой каши из мистических воззрений не помешала Пастушке стать лидером жесточайшей секты и безжалостно уничтожать отступников — благо, биологическая сущность этому помогала — к ужасу местного священника отца Авеля, идеи, из проповедей которого, Пастушка без проблем вплела в идеологию созданной секты.

Вот и в сознании многих современных православных божественная сила выступает лишь как одна — пусть главная, пусть добрая, пусть правильная, но лишь одна из мистических составляющих этого мира. В их мироощущении нет внутреннего единства, лишь мистическая каша. И по мере углубления в церковную жизнь, эта каша не исчезает — более того, часто воцерковляются именно носители этого эклектического мистицизма. Напоказ церковь гордится своими успехами. Но невозможно сказать, понимают ли иерархи, что, к примеру, массовое поклонение «святым предметам» типа Пояса Богородицы — это не духовный подъем, а стремление получить помощь от магического артефакта. Да ещё такого мощного. Да ещё бесплатно.

Но даже если понимают, дороги назад у них нет. Единственный путь побороть всю эту мистическую муть — это воспитание в людях рационалистического мышления. А оно неизбежно ведёт к отказу от религии.

Так что неверно говорить, что религия победила атеизм. Побеждены в нашей стране были и отступили далеко назад разум и здравый смысл. Плоды этого мы все уже пожинаем и продолжим пожинать. Все, включая и иерархов церкви.

Отцу Авелю из книги повезло, как и многим людям из секты. Спасение пришло в лице главных героев, которые по определению не могут потерпеть неудачу. Удастся ли спастись нам, когда взращённое мракобесие начнёт править в стране бал, уже не обращая внимания на тех, кто его породил?


Источник:
scisne.net