Бог + Фрейд = Любовь
Бог есть любовь — это значит, то же самое, что и «Объективности не существует». Есть свобода быть самим собою. Остается только обнаружить себя. Кто я? Где я? Объективности не существует с точки зрения психотерапевта. Ее нет, есть твое, мое, его виденье и переживание одного и того же. Они всегда разные. Да, если показать людям стул, то все, кто знает что это такое, скажут: «Это стул». Дальше объективность заканчивается. И начинаются «дикие джунгли». Поэтому мы так довольны, когда наши чувства и мнения вдруг совпадают.

«Взорвите им башни Джорж»
Чтобы мы крепко слились в единую душу и волю нам нужен сильный стимул (смерть) тогда мелочи не имеют смысла «Мы едины мы…». Нужна угроза, перед ее лицом каждый хорошо понимает кто он и где он. Так укладывается тетрис миллионов субъективностей в более менее устойчивый социум? Чувствовать свою силу умноженной на силу многих других — это дорогого стоит. Затем, когда угроза как бы исчезает, «дьявол» повержен «Мы» становиться неактуально, люди рассыпаются на единицы, и каждая пытается перекричать других. Вроде бы каждый становиться сам собой, но всем от этого в итоге не хорошо. Чтобы такого не происходило, религии предлагают ответы на самый главный вопрос: «Что делать с самой главной угрозой, со смертью?»

Есть поступки, но нет тех кто их совершает.
Воздействие — реакция, воздействие реакция — всю жизнь от начала и до конца. Это и есть жизнь. Вопрос чья? Вот реакции которые можно назвать моими, но насколько они мои? Буддисты говорят «Есть поступки, но нет тех кто их совершает». Посмотрите на себя и своих одноклассников. Люди все время делают одно и то же, одни и те же ошибки, одни и те же выборы. Настоящего не существует, вместо него только прошлое. Прошлое, то что психологи называют паттернами поведения, а буддисты называют страданием. Прошлое, повторяющееся в вариантах. Причем это не зависит от интеллекта, интеллект лишь некий безвольный пассажир: «Это что за остановка, Бологое иль Каховка?». Из прошлого все мои реакции, как усвоенные уроки сольфеджо, они всегда несвежи, они и выбирают мое будущее. При одном «если». Если я не осознаю, что я сейчас делаю или не делаю, и что я при этом чувствую. У меня есть время, оно как деньги, и выбор, он как супермаркет. Я могу потратить деньги на это или на то.
При чем здесь Бог и любовь?

Раздвоиться, чтобы освободиться от прошлого.
Я должен раздвоится, чтобы сделать осознанный выбор. Бога (любви) нет, когда я не выбираю свою реакцию на воздействие, а действую автоматически. Автоматически значит всегда из прошлого опыта. Опыта, как правило негативного, потому, что именно негативный опыт как пограничник стоит на границе с «я» и «не я» сторожа мое выживание. Негатив всегда лучше «покупается», автоматическим сознанием. Так оно защищается от страха переменчивого бытия. Поэтому с непросветленными стариками бывает так трудно общаться. От детской непосредственности и легкости восприятия переполненной опытом длинной борьбы за выживание осталась полуразрушенная Брестская крепость доживающая последние дни — прошлое окончательно победило настоящее.

Есть два вида свободы: в Боге и в Смерти, и там и там прошлое уже не имеет над человеком своей власти. Раздвоится значит совершая или не совершая те или иные действия, удерживать свое внимание на ощущениях в теле, переживая те или иные чувства. Не оценивая то, что происходит с тобой внутри, а просто давая произойти. Осознанность начинается с этого. Тогда 90% неприятных событий и вызванных ими переживаний просто перестают восприниматься как негатив, не потому, что теряется чувствительность, а потому, что их негативность иллюзия прошлых опытов, сон. Когда просыпаешься, то, что казалось таким реальным, исчезает. Остается чистая энергия, которая и есть изначальная любовь, потому, что данная нам возможность жить это и есть проявление любви. В этой любви я свободен и могу видеть все, но теперь я могу выбирать не исходя из прошлого, а исходя из настоящего. Я могу быть адекватным. Я приобретаю равновесие. Это всегда как чудо.

Бог это тот, кто наблюдает.
Наблюдать не просто, особенно за собою, нужно удерживать внимание, которое расползается как кучка котят. Снаружи атакуют стимулы, им отвечают реакции, в голове непрерывный поток мыслей. Где мое внимание? Везде и нигде. Способность видеть — это способность удерживать внимание в одном месте. Самое достойное место для моего внимание, это мое «сердце», мое тело, мой ум. Как я могу быть кем-то, если я не в контакте с самим собою? Если я все время «стимул-реакция». Как я могу любить, если меня нет? Тогда я просто блуждающий электрон, опасный сам себе и другим. Тогда мне нужен некто взрослый присматривающий за мной, нужна объективная реальность, чтобы «дите» не снесло себе голову, себе и другим.

Василий Великий, один из догматиков православия так выражал его суть: «Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом».
Я и мои мысли не одно и то же
Я и мои чувства не одно и то же
Я и мои поступки не одно и то же
Я это тот кто наблюдает

Равновесие в движении.
Наблюдатель выращивается. Мы должны есть, пить, спать, мы должны двигаться вперед, при этом сохраняя равновесие, чтобы не разрушить себя и мир. Как это делать, религия и психотерапия отвечают по разному, но в корне одинаково. Быть осознанными, видеть себя со стороны, значит стоять на двух ногах, быть одновременно и тем кто играет роль и тем кто ее режиссирует. Разве это не интереснее чем быть статистом своего прошлого? Равновесие, мера — ключевые слова. Отсутствие меры разрушительно, присутствие созидательно. Восстановление равновесия приводит к целостности, то есть к Богу. Бог должен быть рожден непорочно. Непорочно значит не на веру от дяди (что плохо работает) а через собственный опыт потери и приобретения равновесия, от личного переживания вдохновения. Тогда появляется Дух — центр, вокруг которого может вращаться моя целостность.

Чтобы мое сердце стало центром моей целостности, Я должен двигаться, вращаться (в любом смысле), сохраняя присутствие наблюдателя и равновесие во время движения. Чем сложнее движение, тем больше включается наблюдатель, тем сильнее внимание погружено в действие. Иначе не получится удержать равновесие, потеря которого приведет к неприятным переживаниям. Когда мое сердце становится центром моей целостности. Я становлюсь сам собою, но всем от этого хорошо.

Когда не существует «объективности» (страха перед жизнью), существует только то чему я «позволяю» существовать, я создаю свою реальность, осознанно выбирая ее из бесконечного набора вариантов. Я вижу все, но выбираю любовь, Я свободен от прошлого.

Дмитрий Шарко, 23 февраля 2009