Человеческая личность создаётся и поддерживается искусственно. Она состоит, с одной стороны, из тех знаний, которые человек собрал о себе от окружающих, а с другой – из опыта, который он получил в процессе жизни и взаимодействия с другими людьми. Знания о себе всегда противоречивы, потому что иногда ребёнка хвалят, а иногда ругают, причём нередко совсем незаслуженно, ну или ребёнку так кажется. Претензии взрослых очень часто кажутся детям ничем необоснованными, как бы подробно их не пытались растолковать и внушить полезность и необходимость «правильного» поведения и таких же действий. Из непонимания, почему одно можно, а другое нельзя, рождается протест и сопротивление, которое позже может стать неотъемлемой чертой личности. Но взрослые всегда сильнее, и поэтому на усиление протеста они отвечают усилением давления на ребёнка, нередко, напрочь травмируя его психику.

Ребёнок, как впрочем, и большинство взрослых, живёт желаниями, которые очень сильны и требуют немедленного осуществления. Осуществление желаний, по сути, и есть для него жизнь, а желания – и есть он сам. Когда ребёнку говорят, что его желания дурные, глупые и вредные, то он автоматически переносит это на себя, и благодаря постоянно повторяемому внушению, постепенно соглашается с этим. С отрицания собственных желаний начинается отрицание себя самого. А поскольку удовлетворить все желания ребёнка просто невозможно, и донести это до его разума тоже трудно, то большинство людей несёт в себе отрицание себя, просто степень отрицания может быть разной. Знание того, что твои желания плохие, а значит и сам ты плохой тоже, создаёт ощущение собственной ущербности, которое люди носят внутри себя. Так возникает дискомфорт, от которого нужно избавиться – подавив все «плохие» желания и запретив себе даже смотреть в их сторону, а также периодически доказывая всем, что ничуть не ущербный, а очень даже успешный и состоявшийся человек. Именно самоотрицание и возникающее на его фоне ощущение ущербности вызывают к жизни постоянную необходимость во внешней компенсации.

Понятно, что разделение желаний на «плохие» и «хорошие» сопровождается усвоением комплекса идей, обосновывающих, что такое хорошо и что такое плохо. Универсальных правил здесь не существует, и в разных социумах эти идеи разные. Жить приходится либо по правилам социума, либо как бы вопреки им, и тут и сопротивление и компенсация проявляются в полной мере. И они прямо завязаны на желания.

Чем больше нереализованных желаний, тем сложнее выполнять чужие требования, в том числе требования начальства, близких и социума вообще. Сопротивление проявляет себя здесь в полной мере, формируясь в нежелание подчиняться, делать то, что тебя просят и то, что сделать просто необходимо. Вы хотите жить для себя, но и этого не получается, потому что основные желания, из-за которых возникает сопротивление находятся под запретом или осуждаются вами же. В момент, когда никто вас ни к чему не принуждает, вы начинаете испытывать тоску и маяту, потому что сопротивляться нечему, а что делать для себя – не совсем понятно. Давление подавленных желаний тут как тут, но ум не хочет и не может их увидеть, потому что сам поместил их в «слепую» зону. За тоской приходит либо печаль, либо депрессия, а если сопротивление сочетается с сильным самоотрицанием, то вместо печали сразу появляются мысли о самоубийстве. Привычка к сопротивлению не позволяет вам жить для других – потому что всё приходится делать через силу, а самоотрицание не даёт вам жить для себя, потому что всё, что вы можете себе позволить, не насыщает вас в должной степени.

Из сопротивления вырастает много гнева и жалости к себе, а также нечувствительность к чужим страданиям и вообще нелюбовь к людям. Из самоотрицания рождается стремление к идеалу, который каждый формирует сам для себя. Безошибочное действие, совершенный внешний вид, успешная карьера или личная жизнь – вот далеко не полный перечень того, к чему стремятся люди, пребывающие в дискомфорте от ощущения собственной ущербности. Из дискомфорта появляется необходимость в изменении себя, но поскольку истинная его причина вам не видна, то и все перемены, которые совершаются, не решают проблему, а лишь компенсируют её.

Поскольку знание о том, что мы «плохие», нам даётся извне – от родителей и разного рода воспитателей, то и компенсация чаще всего тоже направлена вовне, чтобы окружающие признали нас успешными и неущербными. При этом желание, в которое оформляется потребность в компенсации, всегда сопровождается страхом неудачи. Страх совершения ошибки при действии, которое должно быть безупречным, страх утраты красоты и привлекательности, страх потерять семью или деньги – всё это сопровождает любого, кто идёт по пути компенсации. Так дискомфорт от ощущения собственной ущербности поглощается другим, более сильным, но вторичным, по сути, дискомфортом. И так первичная проблема оказывается погребённой под другими проблемами, которые возникают, как следствие попытки её разрешить. Поэтому тот, кто компенсируется, всегда видит только следствия своих действий, и не может понять их глубинных мотивов.

Избавляться от ощущения ущербности можно по-разному. Можно, например, поливать всех дерьмом в интернете, поскольку это обычно остаётся безнаказанным. Можно терроризировать своих близких или подчинённых, постоянно указывая им на их несовершенство и бестолковость. Можно вступать в элитные клубы или становиться членами социальных групп, тоже претендующих на некую особую избранность. Можно качать мышцы, а можно прокачивать ум – особой разницы нет, если причиной подобного самосовершенствования является потребность в компенсации. Если и то, и другое делается для того, чтобы продемонстрировать окружающим свою «прокачанность», а чаще всего именно так и бывает, то цена всему этому – грош. Очень часто жизнь для компенсации становится жизнью не для себя, а для других, и без их оценки вы ничего не стоите в собственных глазах, ведь боль самоотрицания не лечится внешними успехами, а только облегчается на время. Если вы в этом сомневаетесь, то полюбопытствуйте, сколько внешне успешных людей, в конце концов, покончило с собой.

Если самоотрицание сочетается с сильным сопротивлением и неприязнью к людям, то внешняя компенсация становится почти невозможной. Тогда остаётся бегство в алкоголизм и наркоманию, которое всё же сопровождается доказательством своей «крутости» узкому кругу таких же, как ты, глубоко уязвлённых социопатов. То есть компенсация в данном случае становится откровенно маргинальной. Если же такой путь выглядит для человека слишком непривлекательным или запрет на уход через алкоголь слишком силён, то всегда остаётся самоубийство – без достижения какого-либо внешнего успеха, но зато решающее все проблемы с нереализованными желаниями. «Нет человека – нет проблемы», – как говаривал отец народов, товарищ Сталин.

Почти по этому принципу действуют те, кто хочет обрести компенсацию в избавлении от себя – то есть на духовном Пути. Среди искателей всегда присутствует немалый процент тех, кто ищет преображения себя исключительно с целью компенсации чувства внутренней ущербности. Просветление, освобождение, превращение в совершенного человека, о котором, например, говорится в суфийских текстах, – всё это превращается в приманку для искателей компенсации, которым хочется перестать быть ущербными, став наполненными светом и блаженством. Кто-то ищет силы, присущей мистикам, кто-то – особых переживаний, которыми можно похвастаться перед остальными искателями или простыми людьми, озабоченными иными способами компенсации. Этот поиск – для внешнего пользования, и принадлежность к определённой школе или Пути здесь тоже становится атрибутом для подтверждения собственной «крутости». Как и положено, подобные горе-искатели видят следствие, в виде желания чего-то иного, но не видят причины, по которым оно возникает.

Конечно, у истинных искателей внутри тоже присутствует элемент самоотрицания, но не он толкает их к поиску Высшего. Их привлекает не бегство от себя, а стремление к Богу, и если для того, чтобы прийти к Нему, нужно поработать с подавленными желаниями – они на это готовы. Те же, кто ищет компенсации, стараются избегать подобной работы и вообще всё, что связано с серьёзным самоисследованием, им не очень-то нравится. Они не могут и не хотят смотреть внутрь себя, потому, что это усиливает тот дискомфорт, от которого вообще-то они решили избавиться. Поэтому искатели компенсации с удовольствием посещают курсы и семинары, где им рассказывают хорошие вещи и даже дают некий опыт самопознания в пределах возможного. Потребность в компенсации не позволяет им долго и последовательно работать со своими проблемами всё по той же причине – они не видят самоотрицания, а видят только его следствия, которые и формируют в них соответствующие желания. И среди них есть желание понять себя, но нет желания долго и упорно над собой работать. Они могут участвовать в «элитарных» духовных группах, но будут либо имитировать внутреннюю работу, либо всё время оправдывать себя тем, что у них не получается долго её выполнять. Ну не получается и всё тут. Но мы стараемся и делаем всё, что можем…

Если требования в группе не слишком высокие, и серьёзной работы там в принципе не ведётся, то в ней обычно собирается немало искателей компенсации. Их поддерживает осознание того, что они на пути, и вообще заботятся о своей душе. Они готовы следовать разного рода самоограничениям, поскольку подобные вещи легко сочетаются с их программой самоотрицания. Кроме того, искатели компенсации любят проявлять заботу о ближних, например, молиться о всеобщем благе и лезть с проповедями «правильного» образа жизни к кому попало, поскольку это тоже повышает их самооценку. Если они сталкиваются с критикой относительно своей ситуации, то нередко впадают в гиперкомпенсацию, которая сопровождается резким отрицанием сказанного и проявлением неадекватной агрессии.

Кто-то собирает брендовые вещи, а кто-то культивирует в себе брендовые духовные качества. И то, и другое, по сути, служит одной цели – почувствовать себя приемлемым для себя и людей. Почувствовать себя лучше внутренне, и стать лучше других внешне. Жизнь людей полна подобными примерами, и я бы сказал, по большей части только из них и состоит.

Попадая в настоящую духовную Работу, искатели компенсации рано или поздно её покидают. Большинство из них при этом стремится остаться на духовном пути, выбирая то, что им «лучше подходит». Как правило, они выбирают что-нибудь почётное, но безопасное, вроде сидячих практик медитации. Муракаба, дзадзен или обращение внимание на высшее Я в нео-адвайте им вполне по плечу. Сиди себе и сиди в ожидании чуда, тем более, что некий терапевтический эффект эти практики всё равно приносят, даже если человек во время их выполнения погружается в транс вместо осознания. Изменённые состояния вполне годятся как средство компенсации. А если же удаётся сидеть осознанно, то сидячие практики позволяют контролировать рост этой осознанности, не распространяя её на запретные темы и подавленные желания. Оставаясь в миру в меру осознанным и более или менее скомпенсированным.

Те, кто способен пойти против своей обусловленности и налагаемых ей запретов, могут обнаружить причины своего самоотрицания и избавиться от него. Это непростая работа, но она вполне выполнима. Избавляясь от отрицания своих желаний, они могут проработать их и измениться. Тогда самоотрицание остаётся лишь частью того сна, от которого они уже начали пробуждаться, и в компенсации, которая призвана его поддерживать, больше нет никакой необходимости.


Руслан Жуковец
Суфийская школа «Восходящий Поток»