Это все началось во время уик-энда в начале февраля 1971 года, когда я был в кемпинге с двумя друзьями в пустыне Мохаве. Сидя один на вершине маленькой горы, я размышлял о том, как в возрасте 26 лет я мог так уже испортить свою жизнь. Я чувствовал себя попавшим в ловушку отношений, которые на самом деле так и не начались. Ранее я был в других отношениях, и я пришел к мысли, что мне нужен перерыв, иначе я сойду с ума. Теперь по прошествии 3 лет я столкнулся с теми же самыми чувствами. Мне нужно было выбраться в эту пустыню, чтобы сменить обстановку.

С вершины горы я мог видеть свой дом-автоприцеп, припаркованный в нескольких милях, где мы планировали ночевать следующие две ночи. Я стал думать о моей квартире на Лонг Бич в Калифорнии, где преподавал основы специального образования детям 4, 5 и 6 класса, и где жил недалеко от пляжа со своей девушкой. Два вопроса естественно поднимались в моей голове: как я мог так испортиться и где мой дом?

Где мой дом? Это хорошее начало для всех нас. На самом деле это начало, когда мы впервые понимаем, что чего-то не хватает, чего-то недостает. Мы не знаем, что это. Это загадка. До сих пор у нас есть это чувство, это похоже на пробуждение к тому, что мы можем назвать духовностью, или просто осведомленностью, и мы начинаем искать то, чего не хватает, потому что понятия не имеем, что это может быть.

Пробужденный разум всегда посылает какой-то сигнал. Пробужденный разум, как бы мы его не называли, всегда пытается появиться, всегда пытается позвать нас домой. Кто-то однажды сказал, что нашим единственным недугом является ностальгия по дому, и то, что мы больны, потому что мы не дома, а до сих пор, конечно, где бы мы не были, это дом. Но мы не чувствуем этого, мы чувствуем себя вдали от нашего дома и от самих себя.

Поэтому я думаю, одна из вещей, которую мы постоянно ищем, это то, как быть всегда дома, где бы мы ни были, как быть дома в нашем собственном теле, как быть дома с самим собой. Это как инстинкт дома. Мы как голуби, у которых, как кажется, есть удивительная способность знать дорогу домой.

Я называю это Умом, который ищет Путь или Правду. Иногда этот ум не пробужден. В тот момент, когда он пробуждается, наша жизнь действительно меняется. В тот самый момент наши приоритеты переустанавливаются. Множество вещей, которые до этих пор казались такими важными – безопасность, популярность, имущество, здоровье – все эти вещи вдруг уходят на второй план. Намного важнее становится наше собственное открытие того, кто мы есть на самом деле.

Это случилось со мной на вершине горы посреди пустыни Мохаве в 1971 году. Вдруг все уменьшилось, и я пережил что-то совершенно новое и полностью неожиданное. Я стал Вселенной, одним с Создателем и всеми Созданиями. Я понял, что все вещи связаны и взаимосвязаны, что все имеет отношение ко всему, и каждая вещь в этом мире оказывает воздействие на все остальное в этом мире.

Это было как обретение сознания после всего сумасшествия на протяжении всей моей жизни. Конечно, моя мама позднее четко интерпретировала это другим способом. Впервые в жизни я почувствовал, что жизнь действительно имеет смысл, и все мои поиски безопасности, благополучия и славы были пустыми и нелепыми, и я был в мире. Единственные две вещи, которые действительно имели сейчас значение – это разделить этот опыт с другими и продолжить изучать больше это удивительное путешествие под названием жизнь. Эти два желания никогда не прекращали вдохновлять меня. Они стали мотивацией для написания этой истории и этой книги.

У меня тогда не было объяснения того, что со мной только что произошло, но интуитивно я знал, что значение произошедшего огромное. Я никогда не буду тем же человеком, который поднимался на вершину этой горы. Сильная и неописуемая энергия пробегала по моему телу. Как будто Бог и я одно целое. Весь мир был мной, а я был всем миром. Я был всеми вещами, а они мной. Я чувствовал, как будто вся моя жизнь, в которой я двигался вперед как локомотив со скоростью сотню миль в час и вдруг внезапно сделал разворот на 180 градусов и направился точно в противоположном направлении. Великое сочувствие естественно появилось без каких-либо усилий. Единственная вещь, которая имела значение, была пробудиться и помочь другим людям сделать то же самое.

Позднее в тот вечер мой друг сказал, что я говорил как Дзен-мастер. Я не знал даже элементарных вещей о Дзен-мастерах или Дзен, но я не мог спать всю ночь, потому что энергия продолжала пробегать по мне, как будто я был средством передачи чего-то более великого, чем это ограниченное тело. Утром я сидел в доме-автоприцепе, понимая, что моя жизнь никогда не будет прежней и ясной в том, что нужно сделать. Когда я вернулся на Лонг Бич в воскресенье вечером, я расстался со своей девушкой и начал путешествие, в котором нахожусь до сих пор.

Я думаю, у всех нас есть чувство, что есть что-то большее, что-то более возвышенное. Будучи детьми, мы играем с мистическими пониманиями бесконечности и вечности – я сам так делал. Иногда это принимает форму восхищения Богом или даже смертью. Поскольку я вырос без определенной религиозной веры, у меня не было каких-либо верований о загробной жизни. Я подумаю об этом, когда умру, а на что это похоже, никогда не быть в сознании, целую вечность? Это похоже на жуткую мысль.

Есть часть нас, которая постоянно спрашивает и ищет. Я помню разговор со своей сестрой Кэрол в 1973 году, я оставался ночевать у нее дома в Марин Кантри и сказал: «Ты когда-нибудь задавала себе такие вопросы, как, кто я, чего хочу, для чего все это, почему я здесь?» Она сказала: «Да, однажды, и я поняла, что если буду следовать этой мысли, то сойду с ума, поэтому не стала делать это впредь». Она права, ты знаешь. Если часто и много думать об этих вещах, мы начинаем бояться.

Кроме того, тоска по дому, как мы видим, ищет и задает вопросы из желания завершенности, чтобы чувствовать полноту и реализованность. Для некоторых людей это желание совершенствования. Для других, как я это больше для свободы, для раскрепощения. Для некоторых людей это Истина с большой буквы, или Божественное, или Бог, или абсолют, или реальность. Для некоторых – нирвана, или пробуждение.

У нас много названий для этой Истины, которая трансцендентна. Мы используем много слов в попытках быстрого восприятия невозможного. Проблема в том, что оно непостижимое, потому что понимание, очевидно, требует двух вещей – то, что воспринимается и тот, кто воспринимает – и реальность недуалистична. Она выше понимания. Вот почему попытка восприятия бессмысленна.

Поэтому наше стремление к абсолюту, наши поиски, наш обычный способ поиска не работают. Как-нибудь нам нужно пройти за пределами парности, за пределами двойственности. До сегодняшнего дня это всегда совершается одним из двух способов: или через благоволение Бога, когда нас касается Божественное во время поиска (или не поиска) этого, или же через упорную попытку, годы поиска, медитации, молитв, пока, в конце концов, по какому-то случаю, в какой-то кармический момент мы не достигаем этого. Когда мы попадаем туда, мы понимаем, что мы там, где всегда были. Это наш дом, и мы никогда не покидали его. Это состояние, эта осведомленность повсеместны и всегда достижимы. Пробуждение к этому означает не что иное, как осознание того, кто мы есть на самом деле.

Почем нам так трудно понять это? Я задался этим вопросом с того самого первого опыта в феврале 1971 года. Прозанимавшись все эти годы по традиционным методам Дзен и зайдя так далеко, что стал мастером Дзен, я могу видеть, что Дзен – это путь достижения такой осведомленности. Это просто кажется, что традиционный тренинг занимает много времени, и до сих пор Дзен известен как «Внезапная Школа Буддизма».

Должен быть прямой и стремительный путь, чтобы разбудить этот Большой Ум. Мы знаем, что по прошествии многих, многих лет тренировок и практики, наступает внезапная реализация. Почему эта внезапная реализация, учитывая то, что она вездесуща, не может быть достигнута и реализована в любое время?

Это то, что стимулировало меня все эти годы, потому что мне казалось, что время играет существенную роль. Если мы продолжаем двигаться, поскольку мы правы сейчас, у нас не хватит времени. Наша задача – помочь достигнуть пробуждения, которое до настоящего времени было доступно только некоторым одаренным искателям в великих мировых духовных традициях.

С тех пор я начал преподавать вводные занятия Дзен в центре Дзен в Лос-Анджелесе в 1973 году, даже на протяжении 25 лет преподавания Дзен более менее традиционным способом, я всегда экспериментировал с различными возможностями. В 1978 году я приблизился к тому, что называю «управляемая медитация Большого Ума». В управляемой медитации я начал с участников в их реальной, непосредственной ситуации и попросил их начать с того, чтобы охватить людей вокруг них, затем комнату, город, штат, страну, мир и, в конце концов, весь космос. Тогда, когда они расширили пространство настолько, что были в трансцендентности или безграничности. Это сработало, но через время мне перестало это нравиться. Каким-то образом я всегда знал, существует более простой и прямой способ, чем управляемая медитация.

Потом в июне 1999 года что-то появилось. В течение 9 месяцев я чувствовал себя так, как будто был беременным. Я знал, что-то растет внутри меня, но я понятия не имел, что это может быть. В свой 55-летний юбилей, во время одного из моих семинаров, я работал с молодым мужчиной, когда в аудитории было 50-60 человек. Я попросил поговорить с голосом Большого Ума, и в этот момент родился процесс Большого Ума. Он был новичком, никогда не изучал Дзен, но когда он начал говорить, стало настолько ясной та четкость, которая у него была. Я видел, что он сделал изменение. В тот момент, когда я попросил поговорить с Большим Умом, он оказался тут.

Все эти годы преподавания, в общей сложности к тому времени более 25 лет, я считал крайне сложным для студента действительно превысить себя. Мы действительно работали над этим, и, конечно же, с большим количеством сидячей практики и обучения, и то, что казалось просто чистым шансом, некоторые люди могли вырваться из ограниченного Я – стать свободными от рамок и ограничений, а также найти простор того, что я сейчас называю Большим Умом/Большим Сердцем. Но здесь был этот новичок, который смог сделать это просто потому, что я попросил поговорить его как Большой Ум.

Так родился процесс Большого Ума, но его не было, пока я не поехал в Европу три месяца спустя, где смог увидеть его форму, его состояние, просто пока еще как предчувствие. Вскоре я решил остановиться на названии «Большой Ум» по ряду личных причин: в честь моего отца, чье имя было Бэн Мерцел (так получаются инициалы Б и М), и для моего учителя Тайзана Маэзуми Роси и моего сына, которого зовут Тай, что по-японски означает «большой». (По-японски Большой Ум был бы Taishin или Daishin). Итак, у него было название, но он еще не был полностью развит.

Сейчас, более 8 лет спустя, он все еще развивается, все еще возникает. Я до сих пор не знаю всех путей роста, но это мое желание, которое играет важную роль для нашей нации и для нашего мира в качестве воспитания и помощи людям расширить их сознательное.

Большой Ум сейчас полностью постигнут и интегрирован во все мои учения. С тех пор как он стал так легко доступен, с такой очевидно простой техникой, я убежден, что знакомство людей с Большим Умом с самого начала – это действительно самое мудрое направление, по которому мы можем идти.


Источник:
Отрывок из книги
Дэннис Генпо Мерцел «Большой Ум – Большое сердце»
Сайт Лотоса