В издательстве «Золотое сечение» вышла новая книга Александра Семенова «Роковая любовь к мистическому фашизму».

ISBN: 978-5-91078-214-7
Серия: Несерийное издание
Издательство: Издательство "Золотое сечение"
Год издания: 2013
Количество страниц: 740
Тираж: 1000
Формат: 60х90/16

О книге:
Мы живем во времена, когда неофашизм стал весьма популярным идейным поветрием среди определенного пласта молодежи. Пласта пока еще малочисленного, к счастью. Телевидение и газеты, наши официальные средства массовой информации, безграмотно и бездарно освещают эту непростую проблему. Поэтому эта небольшая монография дает некоторую дозу духовного противоядия – освещает суть этого страшного социального феномена.
Но давайте не будем наивны. Возможности слов весьма ограничены. Нельзя улучшить цивилизацию посредством красивых словес. И все же! Если мы, искатели Истины, будем молчать, часть вины за деструкции нашего общества ляжет и на наши плечи. Мы, генераторы изящных словес, тоже будем виновны. Страшный Суд не пощадит ни одного литератора с розовыми очками. Тех, кто прислуживал Сатане.
Эта небольшая книга – микроскопическая лепта в копилку общемирового гуманизма. Это – анализ фашизма с позиции религиозной, эзотерической сферы. Именно с той сферы, в которой германские фашисты считали себя специалистами – адептами высокого уровня. Эта книга доходчиво объясняет, какого качества был их хваленый профессионализм.
Некоторые сердобольные люди, которых судьба заставляла много страдать, называют наш мир адским пространством. Но это, разумеется, преувеличение. Нашу физическую Ойкумену правильнее назвать преддверием ада. Но, одновременно с этим, она и преддверие рая. Путешествие в Эдем тоже возможно. Мы все стоим на краю таинственной Бездны. А куда именно полетит наша душа после смерти, зависит от чистоты наших сегодняшних намерений, от правильного взгляда на политические реальности. Ради этого и создана данная монография. Чтобы как можно меньше людей оказались в чудовищных мирах возмездия. Чтобы полет в Небеса стал реальностью даже для тех, которые оступились, симпатизируя тому или иному хорошо замаскированному фашизму.
Чтобы преодолеть любовь к фашизму, вначале нужно понять – что это такое. Откуда этот зверь в души людские прокрадывается. Поэтому рекомендуется для прочтения всем – независимо от возраста, вероисповедания, образования и социального статуса.


Публикуем отрывки из книги.

* * *

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 1. Совершите вы массу открытий, иногда не желая того
Глава 2. Хлам советской идеологической ойкумены
Глава 3. Сусальный блеск нацистского фундамента
или немецкий тип разворота к золотому веку
Глава 4. Мистерия рун или Северный ветер Асгарда
Глава 5. Благодать сказочного фундамента утраченной истории человечества
Глава 6. Возвращение оккультного Мюнхгаузена
Глава 7. Кровавые «аристократы» или как «трудно быть арием»
Глава 8. Эволюция мракобесия: от Альфреда Розенберга – к новому мировому «порядку»
Часть первая. Краснобайство воинственного прибалта
Часть вторая. Пирамида вездесущих каст
Часть третья. Инфернальная часть социального айсберга
Часть четвертая. Структура советской и германской тирании
Часть пятая. Кастовая структура сект и церквей
Часть шестая. Астрономия бесов подземелья
Часть седьмая. Метафизика деградации: межкастовые браки как источник духовной дегенерации
Часть восьмая. Межрасовый эротический винегрет или мрак сексуального интернационализма
Часть девятая. Порнография и Бильдербергский мировой «порядок»
Глава 9. Романтика Люцифера
Глава 10. Правая и левая рука дьявола
Глава 11. Три неотъемлемых признака любого фашизма
Глава 12. Даниил Андреев и весточка из загробного мира
Глава 13. Единственное противоядие
Глава 14. Сумасшедшие «выродки» – как гвоздь в фашистском ботинке и светоч агонизирующей цивилизации
Глава 15. Там, где Кришна, там и победа!
Глава 16. Филиал сталинского фашизма или вечный 1952 год – «Год украинского сурка»
Глава 17. Гуманизм против монизма
Глава 18. Между прошлым и будущим (эпилог)

Глава 1
СОВЕРШИТЕ ВЫ МАССУ ОТКРЫТИЙ,
ИНОГДА НЕ ЖЕЛАЯ ТОГО

В шестидесятые годы экраны Советского Союза украсит замечательный фильм Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм».
Хорошая лента! Даже сейчас, спустя столько лет, он смотрится на одном дыхании, настолько хорошо, настолько проникновенно он сделан. Мы уже давно разучились делать хорошие документальные фильмы. Режиссер гениален. И фильм, соответственно, тоже. А современный документальный кинематограф либо до зрителя не доходит (если он политически остр), либо сделан так плохо, что лучше, если он никогда до него и не дойдет…
Мы, рожденные в СССР, были вскормлены плебейской культурой – тупостью и серостью нахрапистой пропагандистской машины, назойливо рекламировавшей самый лучший в мире политический строй. Но у этой тоталитарной громадины были винтики и шестеренки, которые ее разрушали. Их было немного, но они были. Эти талантливые люди, вооружившись эзоповым языком, активизировали наш гуманизм. Все лучшее, что вложил в нас Всевышний. А сделать это было непросто. Ибо диктаторы, сидящие в ЦК КПСС, строго следили, чтобы никто не сдирал с них овечьи шкурки и фиговые листочки, которыми они прикрывали свой политический срам. Короли выглядеть голыми не хотели. А правдолюбцы расплачивались за это сполна. Поэтому дурдом был не столько местом, где «лечили» умалишенных, а, скорее, разновидностью политической тюрьмы, в которой перевоспитывали советских борцов, ополчившихся на кремлевскую мафию. Но попадали в дурдом тоже не всякие. Как правило, знаменитые. Ибо остальных не перевоспитывали. Зачем тратить силы и время на диссидента? Это – роскошь, которой удостаивались лишь избранные – знаменитые. КГБ таких малоизвестных правдолюбцев просто-напросто убивал. Без суда и без следствия. Как и полагается террористической организации подначальной высокопоставленным террористам Кремля, называвших себя последователями Ильича – №1 или №2.
Поэтому у советского народа было две жизни, две политические истории. Одна из них – официальная, протекавшая на страницах газет и документальных экранах. История торжественная и победоносная. Громкая и заносчивая. Лоск и блеск вышколенного марксизмом ленинца затмевал в ней блеск самого Солнца.
А вторая история была подспудной, словно подземная речка. Этот культурный поток (точнее целая сеть разнородных подземных ручьев) не освещался ни одним советским средством массовой информации. О нем не смел заикнуться ни один журналист. Об этом подземном течении нам рассказывали только зарубежные радиостанции. Но даже «Голос Америки» и «BBC» не могли рассказать нам о нас самих ВСЕ. Такой информационный подвиг был не по силам ни одному зарубежному СМИ. Ибо о некоторых подземных ручьях, связанных с магией или мистикой, никто не должен был знать. А другие подземные ручьи, неофашистские, не устраивали и «свободолюбивую» Америку, не говоря уже о СССР. Поэтому молчали все.
Я наткнулся на один из таких подземных ручьев в юности – в 80-ые годы прошлого века. Чисто случайно. Это была эпоха успешно и торжественно гнившего социализма. Собственно, она бы могла так победоносно гнить еще тысячу лет подряд. С такими богатыми природными ресурсами как у России загнивать можно сколько угодно. Но, по всей видимости, Богу строительство коммунизма в СССР уже основательно поднадоело. Поэтому конец социализма был как виртуозно вырезанный аппендикс – быстрый и почти безболезненный.
Но в 80-е годы социализм казался чем-то вечным. Как Луна или звезды. Строить и достраивать его, по мнению коммунистических проходимцев, можно было веками. Ведь на каждом партийном съезде, транслируемом по телевидению (незабываемое зрелище, потрясающее шоу, о котором современная молодежь понятия не имеет!), высокопоставленные делегаты торжественно верещали о гигантских успехах социалистического строительства. О небывалых темпах прогресса в любой научной и хозяйственной сфере.
Лгали все. Нагло, бесстыдно и… очень торжественно.
Открытие такого съезда КПСС было делом всенародным. Как празднование Нового года. Никто не имел права быть в стороне. Уроки в школах немедленно прекращались и всех учеников усаживали перед черно-белым экраном школьного телевизора. Вселенское представление начиналось! Товарищ Брежнев, увешенный бесчисленными орденами и медалями, как новогодняя елка игрушками, торжественно мямлил, поглядывая на бумажку, нехитрую вступительную патетику.
Великие ученые – маститые социологи – со страниц «Обществоведения» убеждали студентов и школьников, что создана «особая социальная общность» – советский народ. Что это такое, толком не объясняли. Но, тем не менее, внушительно давали понять, что более прогрессивного человека на земле пока еще нет. Эдакая новая «раса» положительных во всех смыслах людей, заткнувшая за пояс в области гуманизма всех западных правозащитников.
Но в этом ужасно прогрессивном советском человеке нивелировано было почти все. Кроме цвета кожи. Человек любой национальности мог жить в СССР абсолютно везде, не ощущая особой культурной разницы от перемены своего местожительства. Границы между народами СССР были только на географических картах. А в натуре все и везде было почти одинаковым. Кроме, разумеется, особенностей местного климата.
Этот советский человек был основательно выдрессирован. По единому коммунистическому шаблону. Еще с пеленок он обязан был любить Ленина и Карла Маркса. И – ненавидеть Гитлера, капитализм и русских царей. Список знаменитых людей, которых можно любить, и список людей, которых нужно ненавидеть, был жестко очерчен еще в школьной программе. Тумана и двусмысленности в этом «табеле о рангах» не существовало. Собственно, пока школьник учился, ему постоянно делали две идеологические прививки: в правую ягодицу кололи микстуру, взращивающую любовь к основоположникам марксизма-ленинизма. В левую ягодицу впрыскивали ненависть к буржуазии и германскому фашизму. И так – всю жизнь. В той или иной форме.
И вот в 80-е годы судьба выбрасывает меня в Ленинград. Мой интерес к Питеру чисто религиозный, чисто эзотерический. И вдруг… Я ждал от Ленинграда многое, но только не это! Господин Случай однажды сводит меня с русскими людьми всей душой и всем сердцем возлюбившими… Адольфа Гитлера!
Это был очень странный сюрприз для человека, приехавшего из провинции. Еще раз подчеркну дату – 80-е годы. Темнейшее время. Это сейчас можно сунуть нос в Интернет и мгновенно проконсультироваться по любому вопросу. Но в 80-х нет никакого Интернета, нет умных книг, нет консультантов. Это то самое время, когда в провинциальных библиотеках ничего нет ни о тонкостях 2-й мировой войны, ни о Гитлере, ни о религии, ни о йоге, ни об оккультизме, ни о магии, ни о чем, что хоть как-то проясняет картину нашего социального и метафизического мироздания. Библии и той нет! Хоть шаром покати…
Столичным интеллектуалам, купавшимся в море нелегальных ксерокопий, трудно понять наивность советского провинциала. Даже при хорошем уме его политическая глупость не имеет предела, словно Метагалактика. И если тебя угораздило родиться в провинции, в каком-нибудь забытом Богом Велиже, например, ты рискуешь быть образчиком советской наивности, граничащей с политической подлостью. Советский человек не просто невежественен. Он чудовищно невежественен! Словно устрица. Уж слишком долго из советского человека делали быдло, изрыгающее высокопарные лозунги. И почти сделали. Он глупец чуть ли не до мозга костей.
И вдруг… на этом пространстве почти поголовного духовного невежества я встречаю человека, который эрудирован как Архангел. Он изучил все йоги, религии и подспудные политические нюансы Октябрьской революции, о которых знают только работники спецслужб. Его квартира – это не квартира. Это – огромная библиотека. Где книги стоят плотными рядами – от пола до самого потолка. Из-за обилия книг невозможно понять, какими обоями обклеены стены квартиры. Для этого нужно пачку книг с любой полки вытащить. Вдобавок ко всему, перегораживают квартиру не стены, как у всех прочих добропорядочных граждан, а высокие книжные стеллажи. Все, что было издано о религии и йоге до революции и после нее у него есть. Либо на фотопленках, либо в книжном живом варианте. Кажется, что этот эрудит зарабатывает деньги лишь для одной единственной цели: чтобы покупать редкие книги.
И этот умнейший человек влюблен в Гитлера! Влюблен по-настоящему, серьезно… Как, впрочем, и его ленинградские единомышленники. А стилизованная так или эдак свастика служит главным украшением стен его домашнего обиталища.
Этот случай не был единственным. То была первая ласточка. Потом я встречал других людей, влюбленных в фашизм германского производства. И все они были эрудитами и умниками. Людьми серьезными и религиозными. Без вредных привычек.
Сейчас я поведал вам то, о чем не пишут даже современные газеты и журналы. И о чем никогда не расскажет телевидение. Они никогда не осмелятся рассказать о той прослойке людей, к которым невозможно предъявить моральных претензий из-за их высоконравственного образа жизни. Придраться почти не к чему. Если только любовь к Адольфу не считать за порок.
Те неофашисты, о которых рассказывает изредка телевидение, мускулистые и боевые ребята, не имеют большого отношения к тем людям, о которых я здесь говорю. Телевидение показывает только тех, кто оказался на дне неофашизма. Самых непривлекательных. Это – не идеологи. Это – их мышцы. И как любые мышцы, они умных людей не завораживают и заворожить не могут. Поэтому обыватель (уже который десяток лет!) в недоумении. Он никак не может понять – хоть ты тресни! – почему люди в наше время становятся поклонниками Гитлера. Но телевизор он ведь для этого и предназначен: чтобы обыватель так никогда и ничего не понял. У газет и телевидения нет другого предназначения. Они всегда скрывали и, по всей видимости, будут долго скрывать эту острую информацию. Поэтому СМИ правильнее переименовать в СМД – средства массовой дезинформации. Наши СМИ заставляют дурака чувствовать себя патриотом! Болван может гордиться собой – он ведь к Гитлеру равнодушен. А это уже почти святость, в его системе координат.
Плевать на Гитлера стало каким-то условным рефлексом. Этот рефлекс вырабатывают еще в детстве – как главный отличительный признак добропорядочности, как индикатор социальной адекватности. Ибо если ты, разговаривая про фашизм, не снабдишь немецкого фюрера каким-либо нелицеприятным эпитетом – «дьявольский», «сумасшедший», «фанатик», «изверг» или как-то еще – на тебя могут посмотреть очень косо, с неприязнью. Поэтому, выслуживаясь перед чувством собственной важности и страхом прослыть неадекватным, любой интеллигент тщится дать Адольфу пощечину.
И вдруг я встречаю интеллигентных людей, которые совершенно искренне полагают, что Гитлер сделал для Европы больше всех прочих. Что это единственный человек, который умел мыслить масштабно, глубоко стратегически и немеркантильно – ради сиюминутных мещанских целей. Именно он, в отличие от разглагольствующих болтунов, взялся за практику: попытался вытащить из социального тела арийцев самую ядовитую занозу – евреев.
Итак, я столкнулся с величайшей загадкой нашего идеологического лабиринта: с людьми, которые не вписывались ни в социализм, ни в американский капитализм. Как не вписывается Минотавр в индустриальный буржуазный пейзаж. Эти неприкаянные исследователи религиозных пространств вообще никуда не вписывались! В том числе и в мое понимание возвышенного и порядочного человека.
Идеологические советские «прививки» на этих «выродков» не действовали! Как не действовало на Максима Каммерера облучение башен, построенных на планете Саракш. Но, в отличие от симпатичного во всех смыслах героя братьев Стругацких, они были моими идеологическими врагами – неофашистами. Ибо я всегда был антифашистом. И, надеюсь, останусь им навсегда…
Передо мной была загадка. Жгучая, необъяснимая тайна. И самое обидное было в том, что я не мог сходу ее разгадать. Это было крайне досадно, ибо любое непонимание вызывало у меня чувство психического дискомфорта. Мне нужно было ВСЕ понимать. Но что было делать? Поиски Истины лишь начинались. И знаний катастрофически не хватало… Бесполезно было консультироваться со школьными учителями и университетскими профессорами. Это были разглагольствующие шаблоны. Это были «совки» – запуганные и безграмотные во всех смыслах функционеры, обслуживающие советских идеологических монстров – пьяницу Брежнева и его сторожевых псов.
Качество их знаний, по сравнению со знаниями неофашистов, было настолько низким, что это не было знанием вообще. Все, чем владел социолог или школьный педагог, было надувательством. Дезинформацией, сварганенной в недрах КПСС.
Церберы КПСС варили на своей идеологической кухне лапшу, которую затем тоннами вешали на уши советских граждан. И ничего кроме этого выдавать не могли даже в принципе, ибо ложь и насилие, положенные в основу коммунистической идеологии, исключали возможность любого правдивого диалога.
Советский идеолог был пустышкой, которую совали в рот кому ни попадя. Но, будучи классическим болваном, он никогда об этом не догадывался. Наоборот, окончив высшую партийную школу, болван чувствовал себя королем, приобщившимся к великому таинству. Хотя лицемерие и продажность советских профессоров были видны невооруженному взгляду любого постороннего человека, рожденного не под коммунистическими знаменами.
Читая эти нелицеприятные строки, некоторые люди подумают, что эпоха невежества ушла в небытие. Что сегодня рядовой учитель все знает. Эх, если бы…
Государство по-прежнему делает все возможное, чтобы обыватель так и остался бы при своем старинном мнении, не стоящем и гроша. Государству не нужны эрудированные умники. Ему нужна послушная чернь.
Откуда у меня такое мнение? Из газет. (Юмористически выражаясь). Вообще говоря, я не читаю современные белорусские газеты. Читать их, находясь в трезвом уме и здравой памяти, невозможно. Это – как экзекуция. Миллионы дешевых поверхностных мнений, которые ничего не объясняют и ничего не дают. Ни для ума, ни для духа. Но однажды белорусскую газету я все ж таки прочитал. Дело в том, что газета – это незаменимая вещь во время ремонта квартиры. Прежде чем обклеивать стены обоями, их предварительно обклеивают газетами. И только в этом их несомненная ценность. Но читать газеты – это проявлять неуважение к самому себе. К своему разуму и эстетическому настрою.
Но в мире всегда есть место для исключения. Бог предоставил однажды такую возможность: занимаясь ремонтом своих стен, я обклеил комнату сочинениями местных журналистов. Пока клей подсыхал, одна из таких газетенок, оказавшихся перед моим взором, оказалась прочитанной. Самое интересное, что в одной статье речь шла о современном русском фашизме.
В статье говорилось о неком русском пареньке, который в порыве националистических чувств убил чеченца. Он, разумеется, был осужден. И следствие выяснило, что жертв у него, так называемых нацменов, достаточно много – около тридцати. Поражало не это, удивил один странный нюанс: этот парень учился иконописи. Насколько я могу догадываться – православной. Ему предстояло быть «богомазом». Если бы его не поймали, он, скорее всего, до конца дней своих расписывал бы русские церкви.
А убивал он, разумеется, не ради спортивного интереса, а ради спасения Руси – своей Родины. Странный способ спасать Русь. Но ему он странным не показался.
Меня разочаровало не это. Меня ошарашили комментарии журналиста. Автор статьи признается, что он в свое время прочитал «Майн Кампф» и другие произведения нацистов, но они на него впечатления не произвели. Поэтому он никак не может понять, почему молодой и умный паренек может хладнокровно убить человека другой национальности.
Журналист не может понять! Он читал то и это, но все равно не может понять! Куда ни сунься, везде приходится слышать одно и то же брезгливое восклицание: мы не можем понять! Обыватель этой фразой подчеркивает свой хваленый гуманизм. Он ненавязчиво кичится своей высокой духовной сущностью, которая не способна якобы на злодейство. А, вместе с тем, эта «сущность» не выдерживает даже слабой, не экстремальной проверки. Дай только срок…
Но самое страшное, что ОНИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕ МОГУТ ПОНЯТЬ! ЭТО – НЕ РИТОРИКА И НЕ ПОЗЕРСТВО…
Но если ты журналист со стажем, задай себе вопрос: а почему именно ты не можешь понять? Несмотря на все свои высшие образования. Это чисто риторический вопрос: зачем ты учился? И чему ты учился? Почему ты не можешь понять причину межнациональной ненависти, когда человек одной национальности с легким сердцем убивает представителя другой? И при этом считает себя истинным патриотом…
Подчеркну: оставь в стороне вопрос, почему нацист убивает, сейчас это неважно. Важно другое: почему ты это не понимаешь? Или – почему твое понимание не стоит и ломаного гроша?
Это очень важные вопросы. Ибо они обращены не наружу, а внутрь. Они чем-то напоминают дзеновские коаны. И поразмышлять над ними таким журналистам стоит.
Итак. Мы должны задать себе этот проклятый вопрос: что такое фашизм? Русский, не русский, неважно какой.
Давайте попробуем понять. Все-таки! Назло всем нашим убогим лизоблюдам – СМИ. Давайте разберемся в очень простом (с виду) и очень сложном (на деле) вопросе: почему русский интеллектуал влюблен в Гитлера? Он ведь не садист. Не придурок. Не монстр. Это человек без вредных привычек, идеалист, мечтающий о лучшей доле для русского человека.
Если вы случайно встретите его на улице Санкт-Петербурга, вы никогда не поймете, что перед вами неофашист-идеолог. Это интеллигентный и вежливый собеседник, который никогда не позволит себе грубого хамского выражения. Так в чем же дело? Что сделало его неофашистом? Чтобы получить ответ на этот нехитрый вопрос, мне понадобились годы. Много чего понадобилось, о чем рассказать в двух словах невозможно. Разгадка не была преподнесена «на блюдечке с голубой каемочкой». И этот ответ не был простым.
То, что я собираюсь рассказать в этой книге, не отражает всю глубину моего взгляда на современный фашизм. Ибо для этого нужно писать многотомный «талмуд», а не книгу, рассчитанную на рядового гражданина, не обремененного эзотерическим взглядом.
Я не смогу рассказать обо всем. Печально то, что я вынужден быть очень поверхностным, ибо смысл должен быть доступен всякому, кто изучать религию поленился. У простоты, как и у планеты, есть своя негативная сторона. Но если я напишу книгу для эзотерика, для специалиста, она будет гигантской, объясняющей все нюансы, но… такой текст автоматически станет недоступным для всех остальных. Для тех людей, просвещать которых нужно в первую очередь. Ради которых и писалась данная монография.

Глава 2
ХЛАМ СОВЕТСКОЙ ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ ОЙКУМЕНЫ

Итак. Приступим. Но давайте вернемся в 80-е. Давайте начнем это «детективное» расследование с начала – с идеологического дна. И откроем одну из тех советских книжонок, которые повествуют о сути фашизма. Надо ведь нам понять, как на него смотрели классики социалистического строительства. Это и будет той отправной точкой, от которой мы будем плясать.
В 1981 году издательство «Наука» выпустит книгу Павла Юхимовича Рахшмира «Происхождение фашизма». Одну из книг, которой партия дурила головы советских граждан. С самых первых строк любознательному человеку хотелось бы узнать самое главное: определение фашизма. Хотя бы краткое. И такое определение есть в первой главе: «Фашизм – крайняя форма империалистической реакции, и зарождение его, естественно, связано с монополистической стадией эволюции капитализма». Негусто. Туманно. И совершенно бессмысленно, если мы знаем подлинную историю фашистской Германии. Эти дурацкие фразы советских идеологов не были предназначены для осмысления. Эти громкие фразы предназначались для того, чтобы быть выкрикнутыми с трибуны. Чтобы опозорить идеологического врага. А осмыслять их не разрешалось. Ведь если мы попытаемся осмыслить вышеприведенную фразу, то получится казус – неразрешимый парадокс. С одной стороны, автор говорит об эволюции капитализма – превращении его в монополистическую фазу. Эволюция – это прогресс. С другой стороны, он говорит, что этот прогресс опирается на регресс – реакцию. А реакция – это стремление закрепить или восстановить старые, отжившие порядки (СЛОВАРЬ ИНОСТРАННЫХ СЛОВ, Москва, «Русский язык», 1985).
Получается какая-то белиберда, а не определение фашизма. С одной стороны – эволюция. С другой – деградация. Короче говоря, империалисты душат изо всех сил рабочий класс, чтобы бурно эволюционировать – экономически и политически. И чем больше империалист издевается над рабочим, тем больше тот деградирует, тем сильнее прогресс. Бред какой-то!
Это определение звучит как призыв к транспортной эволюции на заре века: к внедрению железных дорог, на которых главной тягловой силой будут быки, а не паровозы. Быки, тянущие железнодорожные вагоны, – это транспортная эволюция или деградация? Реакция – это регресс. Возвращение к феодализму, например. Эволюция – изменение чего-то в лучшую сторону. Неужто буржуи такие идиоты, что решились, как лебедь рак и щука, тянуть свой социум в диаметрально противоположные стороны. Тянут в варварство, в феодализм, в деспотию, а вытягивают в фазу высокоразвитого монополизма. Что-то тут не так! Слишком уж это вольное обращение с терминами. Какая же это наука? Ясно одно – это вранье. И такая же дурь во всех остальных книгах, выпущенных в СССР.
Кстати говоря, из этого определения фашизма невозможно понять, почему Франция, Англия, Америка и многие другие демократические страны нырнули в империализм без фашизма. Почему они должны быть исключением?
Более толковое определение дает все-таки философский словарь: «ФАШИЗМ – открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала… Фашизм выступает во главе сил антикоммунизма… И т.д. В идеологии Ф. – это иррационализм, крайний шовинизм и расизм, мракобесие и антигуманизм» (Философский словарь, Москва, ИПЛ, 1981).
Короче говоря, фашизм – это заговор кучки подлых капиталистов, которые страшнее самых страшных демонов. Продали душу дьяволу, чтобы беспощадно издеваться над рабочими и крестьянами. И эта фраза – «крайний шовинизм, иррационализм, расизм, мракобесие и антигуманизм» – наиболее умиляет. Был немецкий народ весьма прогрессивным столько веков, развивался, прогрессировал, и вдруг ударился в «крайний шовинизм, иррационализм, расизм, мракобесие и антигуманизм».
Может, немцы – тайные мазохисты, перемешенные с садистами? Много веков прикидывались приличными людьми, но в ХХ веке не выдержали, показали истинное лицо – стали откровенными супостатами. Но именно так получается, если верить философскому словарю, ведь такая подлая идеология легко внедрилась именно в немецкие народные массы. Португалия, Италия и Испания со своим ласковым и нежным фашизмом не в счет, это так, мелочь. Но в таком случае тут же возникает вопрос: а что это за идеология, которая перенасыщена «крайним шовинизмом, иррационализмом, расизмом, мракобесием и антигуманизмом»? Какой негодяй такую идеологию породил? Молчит философский словарь. Не дает ответа. Поэтому мы вновь обратимся к «Происхождению фашизма» Рахшмира. Там есть глава «Духовные импульсы». Где главным апостолом будущего фашизма назван Ф. Ницше. «Творчество Ницше – настоящий гимн насилию и войне. Он презрительно отметает все традиционные ценности: добро, справедливость, гуманность. Они годятся, по его утверждению, лишь для «рабов», а расе господ дозволено все; ей дано право на насилие и жестокость» (Стр. 41). Если вы никогда Фридриха не читали, тогда эта гневная обличительная патетика войдет в вас надолго. Как истина в последней инстанции. Хотя в действительности все это чушь! Ницше не отметает традиционные ценности: добро, справедливость и гуманизм. Он их коренным образом переосмысляет. Он сдирает маску лицемерия с того «добра», которое насаждало столько веков террористическая ветвь христианства. И если уж речь зашла о насилии, то рядом с Марксом и Лениным этот немецкий литератор – просто ангелочек с двумя белоснежными крылышками. По сравнению с классиками марксизма он не насильственен вообще! Этот теоретик – «белый воротничок» на фоне мясников-практиков, стоящих с окровавленными топорами. Марксисты и ленинцы – вот кто подлинные монстры, а не интеллигент Фридрих, обличавший лживые ходульные представления о морали. У Ницше был только один «грех»: он смотрел на индийскую Веданту как на одну философию. И это было тягчайшей ошибкой. Не только его лично. Прошмыгнуть «по ту сторону добра и зла» посредством умственных спекуляций невозможно! Даже лучшие из лучших, совершеннейшие из совершенных, очень редко этот маневр совершают. Главную цель йоги – бессмертие и свободу – обретают только упорные йоги, а не университетские профессора. Индийская Веданта – это духовная практика, а уж потом, во вторую очередь, философия. Да, индийская философия описывает прыжок в бессмертие, в вечность. Только маг и йог способен на это. Но ни в коем случае не философ. Тем более, – с таким плохим здоровьем как Ф. Ницше. Но очень уж хочется прыгнуть в блаженную вечность, заплатив за это мизерную цену – изучив индийский трактат!! Уж очень привлекательны эти индусские максимы. Бескомпромиссный монизм индуизма заворожил не одно поколение… Но разве можно эту ошибку – такую естественную для безобидного кабинетного философа! – ставить в вину мыслителю, навешивая на него всех собак и нарекая предтечей фашистов? Разве можно его бичевать за разоблачительные филиппики, обнажившие церковное лицемерие? Ни в коем случае. Он парил (для европейского философа) достаточно высоко. Поэтому Ницше не был идеологическим предтечей фашизма. И не мог быть. Хотя бы потому, что некоторые его мысли могли понять лишь монисты – несколько интеллектуалов в огромной стране. А та разновидность фашизма, что возникла в Европе, была еще достаточно примитивна. Даже Адольф Розенберг, один из главных идеологов Гитлера, не может блеснуть глубиной мысли.
После Ницше Павел Рахшмир упоминает целую когорту писателей, симпатизировавших духовной аристократии. Это французы Г. Лебон и Ж. Сорель, итальянцы В. Парето и Г. Моска, немец М. Вебер, испанец Х. Ортега-и-Гассет. Очень сложно назвать их родоначальниками фашизма. Автор вновь перегибает палку. Эти люди, скорее, антикоммунисты, обладавшие порой очень трезвыми мыслями, с которыми неплохо бы ознакомиться. К фашистам лучше всего причислить откровенных расистов: графа Гобино и англичанина Х.С. Чемберлена, например.
Если верить этому советскому писаке, в фашизм народы толкнули литераторы. Например, итальянский мистик Г. Д’Аннунцио, очень популярный в свое время писатель, философ А. Бергсон, лауреат Нобелевской премии, и английские писатели, занятые эстетизацией империалистического насилия: Р. Киплинг и Р. Хаггард. Ну не тянут эти литераторы на апологетов мракобесия и антигуманизма. Шито все в «Происхождении фашизма» белыми нитками. Как все эти люди, имеющие разную национальность, могли германскому фашизму идеологическую базу создать, трудно вообразить даже излишне внушаемому человеку. Что-то тут снова не так. Вновь нас водят за нос.
В конце хочется у Рахшмира спросить: откуда у Гитлера такая ненависть к евреям? Сакраментальный вопрос. Но сколько бы мы ни листали эту советскую книжку, ответа мы не найдем. Там нет даже намека на то, что он их ненавидел. Шовинизм ведь слово абстрактное, намекающее, что Гитлер мог ненавидеть и чукчей. Или – казахов. И лишь историк знает, что это слово подразумевает в данном конкретном случае лишь одну единственную нацию – еврейскую. Негры и китайцы Гитлера в эмоциональное неистовство не бросали.
Что такое пресловутый «национальный вопрос», так хорошо замаскированный в учебниках по советской истории? Этот вопрос касается только одной единственной нации. Со всеми остальными нациями никаких вопросов вообще не возникает. Но по советским учебникам понять это было нельзя. Они очень качественно дезинформировали любые вопросы. Вуалировать суть фашизма – их главное предназначение. В СССР отсутствовало все: и книги вышеперечисленных авторов, столь популярных в Европе, и «Моя борьба» Гитлера. Ругать и клеймить позором полагалось заочно. Без изучения первоисточников. Ругали в Советском Союзе не по собственной инициативе, проистекающей снизу – от народных масс. А потому что сверху в изгоя тыкали грозным направляющим перстом, сопровождая тот жест рекламацией: «Проклинайте!!!».
И вот, наконец, мы дожили до тех времен, когда петля на шее русского правдолюбца чуть-чуть ослабла. И мы изредка можем услышать тот или иной фрагмент правды. Что же пишут о фашизме наши современные авторы? Ну, например, современные учебники мировой истории. Не будем пока рассматривать вычурные мнения отщепенцев. Возьмем для начала что-нибудь официальное. Давайте откроем учебное пособие для 11-х классов общеобразовательной школы и прочтем там определение фашизма: «…фашизм – праворадикальное движение, основанное в начале 1919 г. бывшим социалистом Б. Муссолини». И далее – специфика итальянских фашистов (В.С. Кошелев – «Всемирная история», Минск, Издательский центр БГУ, 2009).
Нам снова вешают на уши лапшу. Но теперь уже – современные авторы. С удивлением приходится констатировать печальный факт: в учебнике нет четкого и лаконичного определения фашизма. Нет абстрактной всеобъемлющей дефиниции. Фашизм – есть. А четкой дефиниции – нету! Зато есть огромнейший список причин и предпосылок, порождающих этого страшного социального монстра. Это – «активизация националистических и милитаристских идей, популярность социал-дарвинизма (перенос на современное общество идей дарвинизма), нездоровая популяризация геополитики (взаимосвязь географического положения с экономической и политической гегемонией), усиление депрессивных настроений из-за влияния экономического кризиса, и т.д. и т.п.». А что же такое фашизм? Неужто это грозное мировое явление породил какой-то тупой и нахрапистый итальянец? Школяру ясно только одно: фашизм – какая-то бяка. Агрессивная и ершистая. Но дальше этого понимание не идет. Ладно. Нет определения, и не надо. Прочтем теперь о практике и идеологии фашизма. Сказано в школьном учебнике на сей счет очень кратко: «Фашистская система господства опиралась на два основных рычага: насилие и массовое согласие, которое формировалось с помощью идеологии и разветвленной сети фашистских организаций.
Фашистские режимы смогли сформировать достаточно широкую массовую опору и базу в обществе. Именно этим они отличались от обычных военных диктатур. Многотысячные демонстрации в поддержку дуче и фюрера невозможно было организовать «сверху» только на чувстве страха. Фашистские режимы умело использовали практику патернализма (покровительства), которая выражалась в проведении социальных реформ и разных методов поощрения: организация дешевого отдыха и туризма» (Параграф 18 – Утверждение фашистских режимов в Европе).
А вот это уже что-то более или менее похожее на правду. Наконец-таки… Оказывается фашизм – это не что-то идущее только «сверху». Фашизм – это то, что находит широкую поддержку «снизу». Фашизм – штука народная. Трудящиеся массы очень любят фашизм. А за что они его любят? Вопреки всем марксистским теориям. Ответ очень простой. Народ любит фашизм не за красивые глаза Геринга или Адольфа. Есть более веская причина.
Владимир Сергеевич, автор школьного учебника, пишет весьма откровенно: «Расправившись со своими политическими противниками, фашисты установили тотальный контроль над обществом и экономикой. Им удалось быстро вывести страну из кризиса, ликвидировать безработицу и заметно повысить уровень жизни» (Параграф 18).
Вот она, основная причина народной любви: зарплата стала большой, а цены – маленькими. «Жить стало легче, жить немцу стало веселей». Все вразумительно и понятно. На таких условиях любой обыватель фашизм поддержит двумя руками. Это не какой-нибудь там советский строй, где колхозники дохнут от голода. Как после этого не любить фашизм? Когда на горизонте – изобилие жратвы и хорошо оплачиваемой работы.
Фашизм, оказывается, это не система тотального издевательства над народом буржуазии, как это рисовали брежневские холуи. Фашизм – это нечто народное, во что влюблены огромные массы немецких трудяг. Это, юмористически выражаясь, нечто почти «задушевное», народное, выраженное в течении «фелькише» – народных поэтов и публицистов (от немецкого das Volk – народ). Недаром слово «фашизм» происходит от итальянского fascismo – объединение. И это уже источник черного юмора. Все, что подавляло в истории живую творческую мысль, претендует на всеобщность, на вселенский размах. На народность. Например, слово «католицизм» происходит от греческого слова katholikos – всеобщий, позже – вселенский. Много веков священная инквизиция душит Европу самым тотальным, самым вселенским образом. А католические миссионеры, как тараканы, лезут во все отдаленные щели земли, где есть хоть какие-то признаки жизни и разума.
Это очень специфический факт: фашисты любят объединяться. «Кучковаться», юмористически говоря. Это – не одинокие рыцари, наподобие Дон-Кихота.
Да, это – заметный прогресс в педагогическом деле. Учебники хоть и продолжают дурить детишкам голову, но все ж таки они стали лучше. Они стали откровеннее. Правды этой фантастически мало, но все-таки она есть…Во времена Сталина за любые слова, признававшие положительные стороны фашизма, сажали в тюрьму. Фашизм можно было лишь проклинать. Все остальное пахло тюрьмой и расстрелом.
Автор учебника лишь стыдливо помалкивает, что гитлеровцы не только подняли материальный уровень жизни трудящихся, но и совершили мгновенную культурную революцию: очистили улицы от проституток, бандитов, воров и гомосексуалистов. И не поленились уничтожить коммунистов, евреев и религиозных сектантов – всяческих нетрадиционных искателей. Перевоспитывать оппонентов им было недосуг. Тот, кто не был расстрелян, был доставлен в концлагерь. За счет государства.
Именно эта культурная революция, уничтожившая мелких социальных вампиров, больше всего привлекает современного русского человека. Если в брежневские времена фашизм любили лишь редкие представители эзотерической фронды – маленькая когорта советских интеллектуалов, то в настоящий момент дело принимает крутой оборот: любовь к фашизму становится устойчивой модой самых широких слоев российского общества. Фашизмизация общества нарастает. Этого изобретенного мной неологизма нет в словарях. Слова нет, а явление – есть. Любовь к Гитлеру и Сталину растет как грибы после ливня.
Совершу лишь мелкий штрих к портрету современной фашизмизации общества. Один русский инженер, строящий военные корабли, поведал мне печальный факт. В технологическом отделе Ленинградского судостроительного завода – Северная Верфь – висит плакат с вычурным лозунгом: «ЧТОБЫ СПАСТИ РОССИЮ, НУЖНО СЖЕЧЬ МОСКВУ!». Этот плакат повесил не безграмотный люмпен-пролетариат, не философствующие тунеядцы, а талантливые русские инженеры, честно зарабатывающие свой скромный кусок хлеба. Это воззвание написали русские интеллектуалы, у которых болит душа о разграбленной и обесчещенной России. Интеллигенты Санкт-Петербурга считают, что генеральные вампиры Москвы превратили столицу в символ коррупционности, бесчестия и дьявольского карьеризма. В форпост Сатаны, который не заслуживает даже маломальского уважения. Москва превратилась в гигантского паука, паразитирующего на теле России. Их печаль генерирует и расхристанная мораль, и экономика России, которая зиждется на нефтяной игле. Сырая нефть стала наркотиком, поддерживающим умирающий экономический организм. И, как любой наркотик, она не может ни лечить, ни долго поддерживать жизнь в ослабленном теле. Рано или поздно финансового наркомана ждет ужасающая абстиненция. Болевой экономический шок. Ибо мощь государства базируется не на золотых и нефтяных запасах, а на передовых технологиях и духовном здоровье народа – его оптимизме, нравственности и творческом подходе к делам.
Поразили меня и апокалипсические настроения некоторых молодых офицеров северного военного флота. То, о чем не пишут газеты. «Если случится война, мы ее проиграем, – полагают отдельные офицеры. – Кого мы должны защищать? Кремлевскую коррумпированную сволочь, награбившую миллионы и миллиарды? Олигархов и банкиров, бесстыдно набивающих свои кошельки в то самое время, когда русский народ вымирает? Мы должны защищать всю эту московскую мразь? Нет! Война с внешним противником будет проиграна!».
– Как ты думаешь, что изучают некоторые инженеры? – спросил информировавший меня судостроитель. – Библию? Нет. Они изучают предвыборную речь Гитлера. Эта речь их вдохновляет намного больше заявлений любого славянского президента, за которого они не дадут и ломаного гроша.
Любовь к Гитлеру перестала быть уделом редких философствующих отщепенцев. Она становится народным поветрием. Той самой заразой, которую не смогла предотвратить ни советская, ни современная государственная пропаганда. И некоторые интеллектуалы (отчаявшиеся гуманисты и правдолюбцы, что воистину удивительно!) стали жаждать «железной руки»: какого-нибудь Гитлера №2 или №3, который облагородит Россию. До какого же политического отчаяния нужно довести современного интеллигента, чтобы он видел единственный путь спасения Руси в новом фашизме! Апокалипсические настроения просачиваются в души лучших людей и провоцируют жажду тиранического режима. А это как хождение по проклятому заколдованному кругу: бег от одной диктатуры к другой. Что так хорошо отразила муза Александра Градского:

Мне не сладок, не приятен дым сгоревшего Отечества,
Но его золой и пеплом не посыплю я главу.
Суть не в качестве лекарства, все равно недуг не лечится –
Ни за плату, ни по блату, ни во сне, ни наяву.

Любовь к фашизму – это не насморк. Этот душевный вирус искоренить нелегко. А почему, собственно? Разве мы не изучали зверства фашизма? Разве эти люди, возлюбившие фашизм, наивные ребятишки из детского сада? Почему метафизическое невежество столь колоссально даже среди людей с высшим образованием? Мы никогда не получим ясный ответ на все эти яростные вопросы, если не поймем – в конце-то концов! – что такое фашизм. Но ситуация с теорией фашизма неутешительная. Понять, откуда возник фашизм и что это такое, по советской и современной литературе даже в принципе невозможно. Везде какой-то невразумительный лепет, который умной голове ничего не объясняет и не доказывает. И не случайно. Но этот момент прояснится чуть позже. Если мы хотим разобраться с фашизмом, нам придется захлопнуть все книжонки советской эпохи и обратиться к подлинным ученым и к серьезным авторам, не участвовавшим в глобальной политической проституции.

Глава 3
СУСАЛЬНЫЙ БЛЕСК НАЦИСТСКОГО ФУНДАМЕНТА
ИЛИ НЕМЕЦКИЙ ТИП РАЗВОРОТА К ЗОЛОТОМУ ВЕКУ

Давайте, в конце концов, коснемся тайных глубин диктатуры. Вначале – немецкой. И самая лучшая книга, с которой нужно начать, это работа оксфордского историка, доктора философии, Николаса Гудрик-Кларка «ОККУЛЬТНЫЕ КОРНИ НАЦИЗМА». Как детство начинается с классической «Красной Шапочки», так и исследования в сфере фашизма мы тоже начнем с добротной книги, мгновенно ставшей классическим учебником по оккультному Рейху.
Но прежде чем перейти к этой книге, сделаем маленькое отступление. Оно настолько важно, что всем читателям неплохо сделать здесь нотабене. Если мы, верующие в Бога люди, считаем человека существом прежде всего виртуальным (духовным, идеальным, экзистенциальным, информационным – называйте это, как хотите), а уж потом физиологическим, материальным, тогда из этого автоматически много чего будет следовать. И главное следствие – перипетии его непростой жизни будут определять идеи, а не потребности желудочно-кишечного тракта. Идеи, поселившиеся в голове, определят всю его жизнь. Именно эти бесплотные, невесомые, эфемерные сущности властно будут диктовать свою волю, командуя плотными, весомыми и грубо материальными частями этого космоса. Именно идеи заставляют поднимать войны. А другие идеи – их прекращать. Есть убийственные идеи, а есть благостные, душеспасительные. Они – альфа, и, пока что (к сожалению!) омега человеческого бытия. К сожалению, потому что судьбы калечат именно дьявольские идеи, а не душа, не наше просвещенное сердце. Человеческая история – это наглядный пример диктатуры дурацких или же прекрасных идей. И суть любого фашизма коренится тоже в идеях. Поэтому давайте обратимся к работе известного ученого, описавшего оккультные корни этого ужаса.

Одно название книги уже много чего проясняет. Оказывается, у фашизма корни мистические, религиозные! Что полностью противоречит всем идеям советских марксистов. Мы ведь жили в стране, где с религией боролись тотально. И эта потрясающая разум идея, утверждающая, что фашизм порожден оккультным, мистическим духом, даже мельком не могла проскользнуть на страницы советских изданий.
Неужто у такого могучего политического феномена не экономические, а магические корешки? Эта странная идея марксизмом всегда отвергалась. Религия ведь приказала долго жить в СССР. Как отживший свой срок социальный анахронизм. Она существовала лишь как вычурное хобби советских старушек. Пережиток, который вот-вот отбросит копыта. Именно так нам внушали советские идеологи. И вдруг выясняется, что магия и мистика даже не собираются умирать. Более того, именно они порождают самые могучие политические феномены века.
Однако давайте во имя справедливости отдадим пальму первенства другим авторам. Первым об этом заговорил не оксфордский доктор философии. Первыми потрясать умы начали Луи Повель и Жак Бержье – два француза мгновенно обретшие мировую известность благодаря своей книге «Утро магов». Они первые бросили маленький камушек в мистический огород. И этот камушек вызвал огромнейшую, сошедшую с оккультных гор, лавину! Как-то уж больно быстро, вдруг, всем стало понятно, что германский фашизм – это самая наглая, самая грандиозная манифестация инфернальных сил нашей планеты. Политика к этому имеет отношение, как говорится, постольку-поскольку. Чисто косвенное. Что для любого рядового политика крайне обидно. Он ведь столько лет наивно полагал, что разбирается в сути фашизма. Он обзывал своих политических противников фашистами, понятия не имея, что это такое – фашизм. А тут вдруг выясняется, что корни у фашизма не от мира сего. Это обычный политик, сев на престол, неустанно делает деньги, карьеру и престижное место на общественном кладбище. Цели простенькие, как у лавочника. Современный политик хитер, как лиса, и, одновременно с тем, прост, словно пень. Все его лозунги тошнотворно однообразны. А вот Гитлер, словно инопланетянин, словно белая ворона (точнее говоря – полосатая), ни в какие общепринятые рамки не вписывается. Ему плевать и на собственную смерть, и на деньги. Им движет что-то запредельное, недоступное разуму обывателя. Хотя он и говорит этому обывателю очень приятные и понятные лозунги.
Но материализм без боя сдавать свои позиции не хотел. Это «нечто запредельное» русские антифашисты в начале 90-х годов назвали простеньким словом – «психопатия». Уж больно хотелось этим гуманистам, радеющим за демократию, уронить авторитет выдающихся диктаторов ХХ века. Любым способом. Поэтому обвинение было стандартным. Диктаторы – психопаты. С чем, кстати говоря, согласны практически все трансперсональные психологи, типа Станислава Грофа. Эти исследователи психического пространства, новые «психонавты», увидят четко и ясно мотивы, вдохновляющие тиранов «на подвиг и труд». А мотивы эти, по их мнению, будут просты: они коренятся в сильной психической травме этой или предыдущей жизни. Чтобы не быть голословным, приведем конкретный пример. Русский исследователь фашизма Самойлов Э.В. пишет: «Стремление к власти как самоцели должно квалифицироваться, как патология, конкретнее – как расстройство прежде всего эмоциональной, психической сферы, выражающееся в чрезмерном возбуждении одной определенной эмоции – влечение к власти. Это отклонение явно психопатического характера.
В этой связи необходимо выделить те симптомы различных форм психопатии, которые наиболее явственно прослеживаются в психике фашистских "вождей": большая психическая возбудимость (астеничные психопаты), мнительность и подозрительность (психастенические психопаты), несдержанность, склонность к агрессивным действиям (возбудимые психопаты), одержимость так называемой сверхценной идеей, которая находится в центре устремлений психопата, игнорирующего, как правило, все, что не соотносится с ней (паранойяльные психопаты), аффектация, театральность поведения (истерические психопаты)» (ФЮРЕРЫ – Общая теория фашизма). Обвинения в психопатии Сталина, Гитлера и Мао станут самым модным приговором атеистических интеллектуалов ХХ века. Этот стандартный камень бросает в огород диктаторов практически каждый мыслитель, склонный к материализму. Это классическое уничижение совершает и Вильгельм Райх, и Эрих Фромм, и прочие маститые гуманисты ХХ века. Самойлов тоже не пытается изобрести колесо, он идет по хорошо протоптанной колее классического приговора: «Если попытаться, с учетом всего вышеизложенного, проанализировать психику конкретных фашистских "вождей" – Гитлера, Сталина и Мао Цзедуна, то на наш взгляд, правильнее всего было бы заключить, что эти люди были психически больны в самом прямом и недвусмысленном значении этих слов, причем патологические отклонения в их психике представляли собой своеобразный конгломерат, квинтэссенцию, настоящий "букет" из целого ряда психических расстройств» (ФЮРЕРЫ – Общая теория фашизма).

Приведем еще яркую цитату этого автора, разносившего в пух и прах авторитет известных всем кровопийц: «С точки же зрения психиатрии в обоих случаях психопат, независимо от того, находится ли он у власти в государстве, или же в психиатрической больнице на излечении, в силу непреодолимых патологических особенностей своей психики фактически навязывает, в первом случае – врачу, во втором – множеству подчиненных психопату людей, ту форму общения, которая представляется ему единственно нормальной и которая на самом деле является бесспорным симптомом паранойяльно-истерической психопатии.
После захвата власти фашистским "вождем" в масштабах государства все государство в конце концов превращается в настоящий сумасшедший дом, где даже психически нормальные люди вынуждены вести себя, как психопаты, регулярно и интенсивно выражая доведенную до истерии "любовь" к "вождю", который, таким образом, заражает своей манией величия, вывернутой наизнанку и предстающей в виде рабского поклонения, миллионы людей» (ФЮРЕРЫ – Общая теория фашизма).
Таковы генеральные идеи «общей теории фашизма». Такова точка зрения материалистической психологии. Но тут автоматически возникает ряд неудобных для материалиста вопросов. А почему, собственно, народ жаждет, чтобы им правили психопаты? Почему психопату торжественно вручается жезл неограниченного могущества. Может, народу нравится, что государство превращается в сумасшедший дом? Может, в этом тайный смысл возникновения диктатуры? Неужели народ – это сборище мазохистов? Хлебом не корми, дай на брюхе поползать перед диктатором. Неужто народ влюблен в самобичевание?
Маловероятно. Низко кланяться и страдать мало кто любит. Где-то тут концы с концами не сходятся. Что-то в таком предположении не так… Трудно не согласится только с одним очевидным психическим фактом: стремление к власти – это явный признак психопатологии. Здоровый человек властвовать над другими людьми не желает. Об этом говорит вся мировая история. Здесь психологию изучать необязательно. Это очевидно любому эрудированному человеку, мало-мальски знающему жизнь святых. Как они не хотели кем-то руководить и над кем-либо властвовать, только сам Господь Бог знает. Сергий Радонежский, например, отчаянно открещивался от должности патриарха – всеми силенками! – и сколько ни уговаривал его патриарх Алексей, сколько ни увещевал, Сергий был кремнем – на высшую церковную власть не соблазнился. На Русь тогда пало тяжкое время. Высшую церковную должность возжаждали проходимцы. Поэтому мудрый митрополит Алексей, утратив терпение, в конце уже просто приказывал святому стать преемником. Я ведь твой начальник, в конце-то концов! Но Сергий, которого даже чин игумена с великим трудом окружавшие его монахи уговорили принять, встать над любыми другими людьми категорически отказался. И это – естественная реакция психически здорового человека. Отвержение трона – нормальная реакция религиозного ума, хорошо понимающего, что за все надо платить. Как правило – после смерти.
Автор в этом отношении прав. Властолюбцы – почти откровенные психопаты. Ибо рвущийся к власти изначально ненормален. Ведь стремление властвовать над другими – это характерный признак психически ущербного человека. Возвышенный человек командовать другими не любит. Ему это неинтересно. И если уж судьба на командную должность поставит, он воспринимает это как служение Богу, как епитимью. Весьма неохотно.
Да, фюрер, без всякого сомнения, психопат. Но все ж таки возникновение фашизма ненормальностью Гитлера не объяснишь. Неужто народу нравится скопом падать на рога к черту? Люди жаждут лететь вместе со своим психопатическим поводырем в адские бездны? Неужели народ любит концлагеря и атмосферу лжи, террора и страха? Неужто немецкий народ, лихо плюнув на гуманизм, воевал со всем миром ради сытной чечевичной похлебки? Ради своей высокой зарплаты? Или – ради доведенной до апофеоза национальной спесивости?
Огненные вопросы. Таинственные и мрачные как адская бездна. Повель и Бержье тоже удивлены непомерно. Авторы «Утра магов» констатировали эту ситуацию точней и выразительней всех прочих: «Мы хотим дать понять, что в Германии появилась цивилизация, полностью отличная от нашей, и продержалась на протяжении нескольких лет, и что эта такая глубоко чуждая цивилизация могла быть создана в ничтожный срок».
Совершенно верно! Молодцы! Как хорошо уловлена Суть!
В Нюрнберге судьи не понимали все. Тотально. Магов, черных или белых, неважно каких, может понять только маг. И то – далеко не всегда. Ситуация крайне проста: в Нюрнберге кролики судили крокодилов – совершенно других во всех смыслах существ. Но думали при этом, что судят таких же кроликов, но – сумасшедших, разбалованных. В действительности эти побежденные существа давно уже не были кроликами. А вот сумасшедшими были эти крокодилы или нормальными – это не важно. Важно другое. Непонимание было абсолютным. Нюрнберг продемонстрировал всем бессмысленный суд. То самое судилище, которое льет бальзам на пораненное самолюбие массового обывателя, но тщательно прячет суть этого ужаса. Складывается впечатление, что Нюрнберг судил не для того, чтобы что-то миру продемонстрировать, а чтобы многое от обывателя скрыть. Ибо Нюрнбергские судьи были не искателями Истины, а обычными обывателями, бесконечно далекими от страшной метафизической правды, от мистической подоплеки фашизма.
«В истории гитлеризма – или, вернее, в некоторых аспектах этой истории – все происходит так, как если бы главенствующие идеи ускользают от обычной исторической критики и как если бы нам, чтобы понять их, следовало отказаться от нашего позитивистского понимания вещей и совершить усилие, чтобы войти в мир, где картезианский разум перестает сочетаться с действительностью», – говорят знаменитые писатели в «Утре магов».
Другими словами, Повель и Бержье намекают на то, что здравый смысл при анализе гитлеризма не срабатывает. И все-таки кое-что понять мы попытаемся… Мы вновь оказываемся перед этим проклятым вопросом: а как все-таки возник немецкий фашизм? Как возникла абсолютно другая цивилизация?
Мы стоим перед этим вопросом как перед высоченной железобетонной стеной, в которой нет ни одной трещинки. Ни одной щелочки, через которую можно рассмотреть хотя бы контуры вожделенной истины. И здесь Луи Повель и Жак Бержье масла в огонь налили достаточно много. Они заинтриговали публику. Но, сильно магнетизируя любопытство мистическим флером, авторы на все интересующие нас вопросы не ответили. Их предназначение было в другом: обратить внимание к подлинному корню фашизма. К мистике.
Гитлера не могла купить кучка буржуев, чтобы сделать из него свой кровавый антикоммунистический молот. Эта примитивная идея властвует лишь над материалистическими глупцами. Это Гитлер манипулировал буржуями. В своих целях. Ему было начхать и на коммунистов, и на их лютых врагов – капиталистов. Он жил в совершенно другом магическом пространстве, куда взоры обывателя и политика не проникают. Да, все атеистические политики оказались слепы. Гитлеру было плевать на деньги! Но понять это может только религиозная личность, только маг, проникший в царство духовных энергий.
Французы, великолепно расставив над фашизмом гирлянду вопросительных и восклицательных знаков, породили целую плеяду писателей, повествовавших об оккультных корнях третьего Рейха. Писать о немецких поисках Святого Грааля, контактах с мудрецами Тибета и оккультных экспериментах стало модно. Русский народ жадно тянулся к сенсациям века. А тайн в третьем Рейхе было действительно много. Для пытливого и любознательного ума это было вдохновенной находкой. Этот ум был сильно заинтригован глобальным мистическим прорывом, невиданным за всю мировую историю, лобовой оккультной атакой, которую финансировало государство.
Раньше алхимики на свой страх и риск в одиночку прорывались в далекие мистические дали – в царство бессмертия. Короли финансировали их редко, в виде редкого исключения. Эти правители, политические интриганы и сибариты, интересовались лишь сексом, золотом и мелкой войной. Они были христианами лишь номинально. Ради перемирия с Ватиканом.
Но магический Орден СС не был формальной организацией. Без преувеличения можно сказать, что это самая неформальная мистическая организация за всю новейшую историю. Если, разумеется, не считать тайные оккультные группы. Это коммунист мог придуриваться коммунистом. Это поп мог прикидываться попом. Что так часто демонстрирует нам сама жизнь. Но Черный Орден съедал человека с потрохами. Изнутри и снаружи. Вся жизнь его членов принадлежала лишь тайным невидимым силам, высшей иерархии, которая видела своих членов насквозь. Вклиниться разведка во внутренний круг «Мертвых голов» не могла. Для этого нужно было психически переродиться: кролик обращался в крокодила. Необратимо.
В 1939 г. Аненербе со своими 50-ю научными институтами Гиммлер включил в состав Черного Ордена. И человеческие жертвоприношения (основное назначение концлагерей) органично переплелись с «научными» оккультными исследованиями, проводимыми с чисто немецким прецизионным подходом.
Фашисты в глазах объективного исследователя, чей разум не запудрен дешевой государственной пропагандой, перестали быть только фашистами. Они стали походить на первопроходцев, мистических викингов, рванувшихся к завоеванию всей видимой и невидимой вселенной. Но в этом грозном магическом походе люди перестали быть людьми. Они стали КЕМ-ТО ЕЩЕ. Мы не знаем – кем именно. Ибо имя им – легион. От людей у них осталась только физическая оболочка.
Нам кажется, что французы и гитлеровцы жили в одной вселенной. Но это иллюзия. Аберрация нашего разума, влюбленного в консерватизм. Фашисты жили в совершенно другой вселенной. И у них была и своя мораль, и свои принципы. Но они чрезвычайно отличались от нашей морали. Как мораль спрута отличается от морали истого дьякона.
Если вооружиться толтекскими идеями, подаренными Кастанедой, тогда можно предположить, что точка сборки восприятия сдвигалась у эсесовцев вниз и вправо – место темной силы и агрессии. Отсюда уже хорошо просматривается темная Бездна, не знающая жалости, сомнения и пощады. Это – другая вселенная, где власть демонов почти абсолютна. Связь с подземной иерархией настолько сильна, что такого человека бесполезно садить на скамью подсудимых. Как бесполезно судить волка или змею. Такое существо можно назвать человеком условно, из-за антропоморфной оболочки.
Величайшая победа христианства именно в том, что оно не позволило втянуть все остальные народы в засасывающую магическую воронку, раскрученную Черным Орденом. В этом его несомненная боевая заслуга! Здесь, впрочем, ордена нужно давать не только христианскому миру. Но и тем магам и ведьмам, которые тоже восстали против новоявленного сатанизма. Английские ведьмы, к примеру, не позволили немецким войскам даже пересечь Ламанш. Мощь светлой магии была сполна продемонстрирована атеистическим скептикам.
В замечательной сказке Джона Толкиена – «Властелин колец» – Гэндальф Серый, столкнувшись в подземелье с могучим демоном, бьет своим магическим посохом о каменный мост и кричит грозному монстру, Балрогу: «Ты не пройдешь!». Рядом с демоническим исполином он выглядит ничтожной букашкой – слабеньким старикашкой, но магия – это магия: дьявольский исполин не проходит. Поразительно, что нечто подобное описал Джеральд Гарднер в своей знаменитой книге по колдовству («Колдовство сегодня»), когда рассказывал о войне английских ведьм с германским фашизмом. Он был свидетелем тех защитных магических обрядов, которые они совершали, и это наводит на мысль, что Толкиен не фантазировал, а живописал чисто документальные артефакты. Как говорится, – по горячим следам. Не буду цитировать Гарднера, просто переведу повествование на сказочный поэтический лад: эти маленькие английские ведьмы стукнули посохами о родную землю и, глядя в сторону Берлина, выкрикнули исполинскому фашистскому монстру: «Ты не пройдешь!!!». И грозные полчища гитлеровцев по земле Уэллса и Конан Дойла действительно не прошли.
Это была воистину мировая война. Во всех смыслах. И на всех метафизических планах. Восстали все представители светлых энергий – йоги и парапсихологи. Против Гитлера выступили все светлые маги и ведьмы, официальная церковь и катакомбная, атеисты и верующие. Беда на мгновение сплотила тех, кто еще совсем недавно сражался на разных сторонах теологической баррикады. Победа нужна была всем. В противном случае мы все оказались бы на изнанке мира – в другой вселенной, где работает лишь один закон – волеизъявление Люцифера, где есть лишь одна мораль – мораль спрута. Слишком уж могучей была эта воронка, невиданный магический вихрь, затягивающий во Тьму, в неведомые инфернальные Бездны…
Но давайте все ж таки вернемся к корням – к книге Николаса Гудрик-Кларка «ОККУЛЬТНЫЕ КОРНИ НАЦИЗМА». Именно здесь, в корневой системе, мы найдем искомый смысл этой грозной исторической катавасии. Чем замечателен этот историк? У него есть самое главное качество исследователя – неподкупность и трезвость, отметающая всяческое желание угодить экзальтированной эзотерической публике. Он старается быть максимально объективным – настолько, несколько это вообще возможно доктору философии. В конце своей монографии он пишет: «Книги, написанные об оккультном нацизме между 1960 и 1975 по большей части сенсационны и необоснованны. Большинство авторов совершенно невежественны относительно первичных источников неточности и дикие заявления повторяются каждым новым неофитом этого жанра; появляются все новые "факты" и подробности деятельности могущественного Общества Туле, связей нацизма с Востоком и оккультного посвящения Гитлера».
Вот это и замечательно. В погоне за популярностью авторы нередко «делали бабло» самым бессовестным образом – выдумывая исторические сенсационные факты, захватывающие воображение обывателя. Ибо сенсация – это хлеб. А иногда – с маслом. Поэтому оккультная история гитлеризма фальсифицирована к настоящему времени основательно. А Николас – то самое приятное исключение, на которое стоит тратить свое время.
Гудрик-Кларк начинает свой рассказ с описания широкой политической панорамы. Поначалу он рассказывает о тех настроениях, политических и оккультных, которые царили в немецких головах накануне первой мировой войны. И в этой первой главе появляется название того религиозного учения, особенной мистической линии, которое называется ариософией. Именно эта доктрина заворожила немцев сильнее всех прочих. Именно ариософия является центральным звеном во всей фашистской идеологии. Именно она – фундамент тех настроений, которые коренным образом изменят как саму Германию, так и весь мир ХХ века.
Стоп! А что такое ариософия? Может быть, философский словарь его растолкует? Увы, увы… какие бы вы не листали словари времен брежневизма, этого термина вы там не найдете. Нет его в советских энциклопедиях! Странно… Это учение – фундамент фундаментов всех патриотических настроений довоенной Германии. Как во времена первой мировой войны, так и во времена второй. Это учение изменило карту Европы! Помогло объединить Австрию и Германию. Дало немцам карт-бланш на любые военные действия против славян и евреев. А русские учебники по военной истории этого слова не ведают!!! А это все равно, что писать историю Октябрьской революции, ни разу не упомянув Ленина, Троцкого и Николая 2-го.
Странно это, господа! Это учение коренным образом изменило мировоззрение миллионов немцев, объединило их чисто душевно и вдохновило «на подвиг и труд». Оно породило разные мистические дочерние секты, заворожило умы писателей и поэтов Германии, и придало их патриотизму твердую идеологическую основу – гранитный, незыблемый фундамент. А это слово в школьных учебниках даже не упомянуто! Какой-то занюханный социал-дарвинизм упомянут, а ариософия – нет. Наши учебники по истории созданы не для того, чтобы кого-либо просвещать. Они созданы для другого – чтобы скрыть подлинную историю. Ведь война – это лишь материальное продолжение каких-то бесплотных идей. И эти бесплотные эфемерные идеи – это суть человеческой души. Точнее говоря, – ее главный «бензин», ее двигатель. Без идеи человек – это не человек. Это – скотина. Но учебники эти идеи не освещают. Все что угодно, кроме генеральных идей. Они показывают голые факты. Современный учебник – это какая-то нелепая пантомима, где какие-то исторические деятели, словно заведенные механические куклы, начинают войны и революции. Неизвестно зачем. Проливают море крови – тоже неизвестно зачем. Расширяют экспансию –непонятно для чего. Море страданий – ради чего? Где смысл?
«Германия стремилась к мировому господству!» – вот классическая фраза любой нелепой книжонки. А почему, собственно? Она что, от скуки маялась?
Мировое господство ведь на блюдечке никто не преподнесет. На день рождения гегемону никто не подарит. Здесь нужно миллионы людей закопать в землю. А зачем?! Чтобы расширить рынки сбыта? И прикарманить источники сырья? Неужто Гитлером двигала такая незамысловатая банкирская философия? Неужто над ним властвовали намерения жирного лавочника? Ну не вяжется это с его духом, хоть ты тресни! Гитлера можно обвинить во многом. Но только не в меркантильности, не в алчности, которую он считал отличительным свойством евреев. Не мог он начать войну ради материального изобилия. Религиозная это война. Напрочь. Но скрыть это пытались всеми силенками. Что вызывало у интеллектуалов лишь пароксизм раздражения.
Итак. Перед нами – ариософия. Духовный хребет нацизма. О чем школьные учебники даже не упоминают, не говоря уже о подробном толковании этого слова. Уже само это слово содержит свою минимальную расшифровку. Ничего не зная об этимологии, нетрудно догадаться, что это некое учение, которое восхваляет Ариев. Дает представление об их мудрости.
А кто такие арии? Или, как их называли в Германии, арийцы. Снова загадка. Учебники снова ее не разъясняют. Но давайте отложим подлинную расшифровку этого термина, давайте копать дальше.
Рассказывая о немецких народниках (Пауле Делагарди, Юлиусе Ланге и Меллере ван ден Бруке), Николас говорит:
«Антропология и лингвистика предлагали практические стандарты для классификации рас, и эти стандарты стали главным элементом в идеологических восхвалениях германской расы. Внутренние моральные качества связывались с внешними характеристиками расовых типов: поскольку арийцы (и германцы тем самым) были голубоглазы, светловолосы, высоки и хорошо сложены, они оказывались также благородными, наделенными чувством чести, отважными. Дарвинистская идея эволюции через борьбу видов также использовалась для того, чтобы доказать, что высшие чистые расы должны доминировать над смешанными, низшими. Расистское мышление способствовало возникновению антисемитизма. Консервативный гнев на разрушительные следствия экономических изменений обретал выход в поношении евреев, на которых взваливалась вина за упадок традиционных ценностей и порядков. Расизм указал на то, что евреи не являются религиозным сообществом, но биологически отличаются от других рас».
Чуть дальше Николас пишет:
«Когда социал-дарвинисты заговорили о неизбежности биологической борьбы в человеческом мире, то подразумевалось, что арийцы (или истинные немцы) не подвергнутся разрушительным влияниям этой войны, что они смогут противостоять угрозе распада и смешения, утверждая свою расовую неприкосновенность и чистоту».
Итак, арии – это (в основном) истинные немцы. Если верить Гудрик-Кларку. Это – описка. Очень важная, принципиальная неточность. По сути – ошибка, допущенная оксфордским доктором философии, который не изложил суть этого вопроса подробней. Арии – это другое. Ну поленился ученый растолковать, и ничего тут не попишешь. Но мы не будем пока разъяснять этот момент, а перейдем непосредственно к ариософии. Пора, как говорится, взять главного немецкого быка за рога.
И здесь мы сразу же натыкаемся на самого интересного немца начала ХХ века – на Гвидо фон Листа. Это – один из духовных титанов, положивших начало новой религии.
Предоставим вновь слово Николасу:
«Гвидо фон Лист был первым популярным автором, соединившим народническую (volkisch) идеологию с оккультизмом и теософией. Он также оказался выдающейся фигурой среди volkisch публицистов в Германии перед 1914 годом. Урожденный житель Вены, столицы Габсбургской Австрии, которая на рубеже веков оказалась в стороне от магистралей немецкого национального развития, принадлежавший к более старшему поколению, чем большинство его предвоенных идеологических сотоварищей, Лист стал заметной фигурой на восточной окраине немецкого мира. Его читатели и последователи относились к нему как к умудренному патриарху, мистическому гуру националистов, чьей проницательностью славное арийское и немецкое прошлое Австрии избавлено от влияния иностранных культур и христианства. В своих книгах и лекциях Лист предлагал истинным германцам отыскивать в ландшафтах Родины, ее фольклоре и археологии сохранившиеся следы великолепного теократического арийско-германского государства, возглавляе-мого королями-священниками и посвященными гностиками. Он занимался каббалистикой и астрологией и претендовал на звание последнего из арманистских магов, тех, что имели власть в старом арийском мире. Гвидо Карл Антон Лист родился в Вене 5 октября 1848 года, став старшим сыном в семье преуспевающего торговца из средних классов. Его мать и отец принадлежали к торговым семьям, жившим в столице по меньшей мере на протяжении двух поколений. Мария Лист, мать Гвидо, была дочерью торговца недвижимостью Франца Антона Киллиана».
Гвидо – потрясающее интересная фигура на шахматной доске религиозных игр ХХ века. Если бы не он, история Германии была бы другой. Возможно, неузнаваемо другой. Ибо именно он, по сути, сформировал новое религиозное мировоззрение, бросившее вызов традиционному христианству. Но что интересно. Этого человека нет ни в одном учебнике по истории 1-й или 2-й мировой войны. А ведь именно он сформировал идеологию немцев. Именно с его идеями в голове немецкие солдаты шли в атаку. Именно его книги поддерживали морально фронтовиков, были тем духовным огнем, который не давал погаснуть надежде даже в самые критические, проигрышные минуты войны. Гвидо заставил немцев поверить в самих себя – в свой могучий духовный потенциал, совершенно независимый, совершенно автономный от всех видов христианства. Это, по сути, самый маститый языческий «Аватара». Тем не менее, мы снова натыкаемся на удивительный феномен нашей культуры – его имя вычеркнуто из всех учебников по истории. И лишь тот, кто изучает оккультную историю немцев, чисто случайно узнает о существовании этого мага. Потрясает тот факт, что даже в «Энциклопедии третьего Рейха» нет его имени! Он даже не упомянут в самой объемной книге о третьем Рейхе, которая была издана после крушения СССР. Нет нигде этого гения – человека, подготовившего идейную почву для всей гитлеровской шайки. Ни в школьных учебниках, ни в «энциклопедии». Снова великая странность: фашизм везде есть, в любой книжке, а вот того, кто дал ему главный идейный хребет – нету! А ведь именно он создал фундамент, на котором все остальные, практически импотентные (по сравнению с ним) идеологи, строили грандиозную «Вавилонскую башню» 3-го Рейха. Но Гвидо, главный архитектор мистического нацизма, в учебниках отсутствует. Хорошо замаскировался!
Что это? Это – битва идей. Битва Богов. Битва вселенских религий. Проигравших не просто закапывают в землю. Производят более страшную вивисекцию: стирают генеральные идеи. Стирают «в порошок» – предают полному и окончательному забвению. И это не изобретение современных идеологических монстров. На протяжении веков христианство действовало точно так же: стирало в порошок и идеологов, и их мысли, преподнося «правоверным» только свои извращенные и «кастрированные» толкования древних еретиков.
Но идея – это не таракан. Она существует в сферах, над которыми смерть не властна. Любые идеи бессмертны. Такова их исконная духовная стать. Поэтому появление книги оксфордского историка – это закономерность. Неизбежность. Хоть и кажется чистой случайностью.
Так как же Гвидо дошел до жизни такой – стал властителем дум немецких? Но давайте рассмотрим все по порядку. Николас говорит, что детство у Гвидо было чудесным:
«Гвидо Лист воспитывался в районе города, располагавшемся на восточной стороне старого канала Danube, в центре. Биографы утверждают, что у Листа было счастливое детство и надежный дом. В 1851 Антон фон Антейтор написал его портрет акварелью, что свидетельствует о богатстве семьи и о разделяемых ею буржуазных привычках Вены.
Молодой Лист имел очень добрые отношения с родителями. Листы любили водить своих детей на прогулки по окрестностям столицы, и эти экскурсии пробудили страсть Листа к природе и сельскому пейзажу. В нем обнаружились и артистические наклонности, свои чувства он всякий раз пытался выразить пером и красками. Поощряя его усилия, отец давал ему уроки живописи и рисунка. Сохранились заметки Листа, датированные 1863 годом, и рисунки замков, пейзажи Нижней Австрии и Моравии».
Мы подошли к критическому, переломному моменту его биографии. Читатель с хорошей интуицией уже чувствует, что Бог вот-вот собирается ткнуть перстом в этого чудесного мальчика. Так и есть. Но об этом чуде Николас повествует без всякой торжественности, ведь это чудо не с ним, оксфордским ученым, случилось: «Семья Листа, подобно многим австрийским семьям, была католической, и Лист в должное время принял крещение в храме Святого Петра в Вене. Но в 1862 произошел случай, выдавший его недостаточную увлеченность ортодоксальной религией. Его отец с друзьями, собираясь посетить катакомбы под собором Св. Стефана, решили взять Листа с собой. Темнота и низкие своды произвели на мальчика сильное впечатление. Позже он рассказывал, что преклонив колена перед разрушенным алтарем в подземной часовне, он поклялся создать храм Вотану, когда вырастет. Очевидно, он видел в лабиринте под собором дохристианскую усыпальницу, посвященную языческому божеству. Впоследствии Лист утверждал, что его обращение следует датировать этим юношеским Откровением».
Самое потрясающее, что может произойти с человеком, произошло! Гвидо столкнулся лицом к лицу с Богом!
Он не стал подробно рассказывать об этом отцу. Возможно, он не хотел расстраивать этого добропорядочного католика. Возможно, не хотел делиться самым сокровенным, что может быть у человека. Откровение было его тайной. Самым сакральным событием, о котором поведать нельзя никому. Поэтому мы никогда не узнаем – что же на самом деле произошло у старинного капища. Ясно одно: Бог дал ему свой «даршан». Даршан – это индусское слово, означающее зримую манифестацию Бога, его личное Откровение, подаренное конкретному человеку.
У каждого мистика хоть раз в жизни бывает этот сакральный момент. Бог на мгновение приоткрывает ему свои перспективы. Или – показывает Себя. У каждого это что-то свое. Неповторимое. Уникальное. Уничтожающее все старые планы. Такой человек не нуждается, чтобы его развлекали классическими культурными погремушками. Он находит гораздо большее блаженство в общении с Небом, чем с людьми. И Гвидо становится именно таким, не от мира сего, человеком:
«Любовь Листа к природе вместе с тем была одушевлена стремлением к одиночеству и желанием уйти от суеты дневного мира. Он бывал счастлив, если ему удавалось совершать свои прогулки в одиночестве. Он не чуждался общества друзей, но часто все же воспринимал их как помеху радостям внутренней жизни. Сохранившиеся описания коллективных путешествий рассказывают о его причудах и приватных приключениях. Такие приключения всегда сопровождал ритуал, что превращало его внутренний мир во что-то исключительное и создало ему репутацию одинокого волка и мистика. Примером таких ритуалов могут служить встречи летнего солнцестояния. После долгого перехода через Мансфельд Лист и его друзья добираются до гостиницы. Разыгравшийся шторм принуждает группу заночевать там. Лист же покидает товарищей, чтобы ознаменовать солнцестояние (приветствовать солнце) одинокой ночевкой на вершине Гейзельберга. В другой раз, 24 июня 1875 года он убеждает четырех друзей отложить послеполуденные дела и сесть за весла. По каналу Danube они достигают развалин римского города Карнунтум, где располагаются лагерем и пируют всю ночь. Для его друзей это был просто удачный вечер; для Листа, погруженного в мечты, это была 1500 годовщина победы германцев над римлянами, которую он праздновал огнем и захоронением восьми винных бутылок в форме свастики под аркой Языческих Ворот».
Истинному мистику не нужен яд массовой культуры. Он обладает очень утонченным вкусом, не приемлющим дьявольщину, преподносимую публике как поп-культуру. Эта массовая культура вызывает в нем отвращение.
«В последние годы Лист открыто объяснял свое влечение к природе неприязнью к современному миру улиц, магазинов и заводов. Ему не нравилась новая Вена: когда бы ни бросал он город ради деревни, он чувствовал, что убегает от "мутного савана метрополии" и "отвратительных сцен дикой погони за прибылью". Современная экономика, по мнению Листа, словечками о поиске индивидом самого себя, сбила человечество с пути. "Нужно бежать из тех мест, где пульсирует жизнь, искать уединенные островки, которых не коснулась человеческая рука, чтобы поднять магический покров природы". Его уход в мягкий и покойный мир природы был бегством от современности, но вместе с тем и от отеческого насилия, принуждавшего его к коммерческой карьере».
Тот, кого коснулся Бог, очень часто ищет уединение. Причем, – в чистых, девственных местах Силы. Именно поэтому наш русский Сергий из Радонежа идет в глухой лес, а не в столичные храмы. И Гвидо в этом отношении похож на всех прочих мистиков мира. Он ищет контакт с Вотаном на природе.
«Но, простите, – скажет неискушенный человек, – а кто такой Вотан?» Хороший вопрос. Основной.
Видите, как очень далеко мы ушли, исследуя корни фашизма… Но именно отсюда, издали, нам наконец-таки удастся рассмотреть грандиозную перспективу, открывшуюся немецким мистикам. Наше невежество в религиозных вопросах не является чем-то случайным, словно грозовая туча на небе. Наше невежество долго и основательно формировала именно христианская церковь. А в советское время – школьная система образования. Поэтому слово «Вотан» у многих ничего кроме недоумения не вызывает. Но для Гвидо фон Листа мир духа не был умозрительной гипотезой. Для него он был фактом. То, что открыл ему Бог – Вотан, сомнений не вызывало. Христианство боролось с древней германской религией. И эту древнюю религию оно уничтожило. Чисто физически. Не в идеологических ристалищах, к сожалению.
Вотан – это верховное Божество всех северных народов. Скандинавы называли его чуть-чуть иначе – Один. Таким образом, древние арии севера поклонялись именно Одину. Богу, имя которого сегодня хорошо известно любому европейцу, хоть раз державшему в руках руны. Один – Единственный. Верховный. Возможно, русское числительное «один» происходит именно от этого слова. Это логично. Один – воистину один. Нет другого Бога, который противостоит Первоначалу. Именно Он порождает в низших материальных сферах всех прочих могучих существ, названных индусами полубогами. Один порождает множественность. Он – Альфа и Омега. Альфа – вверху, как единство. Омега – внизу, как множественность сознаний. Он заставляет это множество разделенных сознаний обращаться к Нему как к Единому источнику жизни, силы и знания. Он порождает, а затем разрушает Вселенную. Именно так видели динамику Его силы индусы, называвшие Его Брахмой. А имен они Ему дали, в зависимости от ипостаси и функции, достаточно много. Каждая секта звала Его по-своему. Евреи называли Его Саваофом – Воинственным. Но дело, разумеется, не в названии. Важна суть.
Гвидо сдержит свое слово, данное Одину. Он построит Ему храм. Но этот храм будет не физическим, нерукотворным. А называться он будет Арманизм – это главная бирка эзотерической доктрины древних германцев. Арманизм Гвидо фон Листа является, пожалуй, центральным храмом всей ариософии как таковой. Все остальные, созданные другими титанами, будут лишь фоном и дополнением. Но, разумеется, провидец не будет узконаправленным философом, обслуживающим лишь интересы отдельных интеллектуалов, ударившихся в эзотерику. Он попытается объять необъятное. Он создаст учение, состоящее из двух пластов: экзотерического и эзотерического.
Как пишет Николас: «Он различает между экзотерической (вотанизм) и эзотерической (арманизм) формами религиозного учения и пишет о неограниченной власти, которую посвященные имели над обычными людьми в древней Германии. Тевтонские боги, Вотан, Донар и Локи понимаются им как символы эзотерических, космологических идей…».
Простому народу во все времена нужно что-то простенькое и понятное. Это – вотанизм, основанный на мифах, легендах и героических эпосах. Но правящим этим народом интеллектуалам нужна истинная абстрактная картина мироздания. Такое мистическое видение мира, которое приоткрывает тайны природы, позволяет управлять стихиями и умами. Это – арманизм – учение посвященных и мудрых правителей. Доктрина тайная, эзотерическая. И здесь проявляется гениальность Гвидо. Его видение истинной религии целостно. Подлинная религия – это не что-то лишь только «народное», простое. Это еще и пласты мистических знаний, рассчитанные на самый требовательный интеллект. И дурака, и гения нужно удовлетворить. Каждый должен утолить свою персональную духовную жажду. Простой народ – получить воспламеняющие религиозный пыл легенды и мифы, интеллигенция – практическую абстрактную магию.
Современный буддизм и индуизм являются именно такими религиями. Гений находит здесь последовательный монизм – Адвайта Веданту – чисто эзотерическое видение мира. Глупец удовлетворяется сказками и преданиями (пуранами), которыми так богаты эти религии.
Но официальное христианство, увы, является чисто экзотерической формой поклонения Богу. Оно слишком уж примитивно. Поэтому огромный пласт интеллектуалов выброшен за борт христианского корабля. Ведь у современного интеллектуала, далекого от религии, частенько складывается ложное мнение, будто религия – это нечто, созданное исключительно для дебилов. Это не так. Официальное христианство – это религия простаков. Это – половинка. Или, скорее, четвертинка. И эта церковь замалчивает основное: что есть еще на свете эзотерическое христианство – гонимое и преследуемое официальной церковной машиной. А потому почти никому неизвестное.
Гонение и уничижение – главная ошибка современного массового христианства – экзотерического. Оно во все века уничтожало свою голову – эзотерическую часть христианства. Задница и спина организму нужна, никто с этим не спорит: простому человеку нужно дать что-то простенькое, понятное, но голова – это главное. Без головы любое существо превращается в рептилию. Современное христианство как раз и является такой безмозглой «рептилией», мыслящей спинным хребтом – крайне простенько. В нем нет тех идеологов, которые удовлетворят запросы интеллектуала, запросы человека, который ищет Бога не формально, а по-настоящему – сердцем и головой. Все книги современных православных писателей, например, кажутся интеллектуалам записками неандертальца, рассуждающего о компьютерах и ракетах.
И вот Гвидо, наконец, первый из европейцев, который пытается преодолеть этот проклятый раскол между эзотерической и экзотерической половинками. Он прозревает в самую суть: древняя религия германцев была целостной. Она давала духовную пищу для всех слоев населения. Одину поклонялись все: и гении, и простаки. Каждый – по-своему.
Но как случается это чудо? Откуда у него такие идеи? Сорока на хвосте принесла? Здесь мы подходим к еще одному узловому моменту. Преданность Одину была столь высока, что Бог решил дать ему все: и вдохновение, и ясновидение.
Гвидо фон Лист прозревал сквозь времена и пространства. Он видел историю, а не читал о ней в книжках.
Надо отдать должное Николасу. Он не побоялся рассказать об этом даровании Гвидо. Он сделал-таки это, хоть и вкратце:
«Представления Листа о национальном прошлом в весьма малой степени опирались на эмпирические методы исторического исследования. Скорее, его догадки возникали в результате пророческих откровений, которые известные местности будили в его душе. Так, после прогулки в Hermannskogel, к северу от Вены и вновь, после ночлега на Гейзельберге Лист пережил состояние транса, в процессе которого почувствовал себя свидетелем религиозных битв, произошедших в этих местах много веков назад. Вооруженный редкой способностью, он мог узнавать все новые места, значимые для арманизма: вдоль Дуная, высоко в Альпах и в Vianiomina (Вена), священном тевтонском городе. Укрепления Gross-Mugl и Deutsch-Altenburg, а также Gцtschenberg, Leisserberg и Obergдnserndorf пополнили его список святынь, напоминающих о древней вере. Лист считал, что город Ylbs построен на месте гробницы тевтонской богини Isa: что в развалинах Aggstein еще витает злой дух Agir: деревня Св. Николая вошла в список как убежище Nikuz'a, хозяина речных эльфов. Лист утверждал, что на юге Дуная, близ Мелка существует огромный арманистский храм, протянувшийся на многие километры: Osterburg, Burg Hohenegg и лесную церковь в Mauer он рассматривал как элементы религиозного комплекса, имеющего центром священный камень, который теперь служит постаментом для статуи святого у ручья Zeno. Называя исторические и археологические памятники священными местами арманизма Halgadome, Лист создавал личную мифологию, которая помогала приписывать культурным объектам устойчивые националистические смыслы».
Без этого ясновидения Гвидо мог быть лишь рядовым немецким философом. Одним их тех, кто всю жизнь копается в замшелых магических инкунабулах. Но, как и наш русский прозорливец – Даниил Андреев, Гвидо не нуждался в бумажках, чтобы создавать собственное представление об истории.
Кто такой современный историк? Это – книжный червь. И этот червь всю свою жизнь копается в бумажках. Старинные бумажки составляют смысл его бытия. Его научная жизнь искусственная, словно цветы из вощеной бумаги. Исполнившись юмором, можно сказать об историке словами Аркадия Райкина: «Нет бумажки – нет человека!». Другими словами, нет бумажки – нет истории многомиллионных народов. Историк никак не может понять, что старинные исторические бумажки писались пройдохами и подхалимами – древними, разумеется. Манускрипты частенько создавались фальсификаторами, желавшими угодить местным князьям и тиранам. Именно поэтому мы не знаем подлинную историю этой планеты. Бумажки ее не отражают. И самое страшное в том, что большинство бумажек, пусть лживых и необъективных, вообще не сохранено. Даже лживые бумажки – хоть какой-то, но все-таки документ. И воинственному христианству, отправившемуся в свой кровавый завоевательный поход по планете, не нужны даже необъективные документы. Поэтому уничтожено почти все.
Историк – раб старинных бумажек. А что делать, если какое-то великое событие не описано вообще? Ну не сохранилась бумажка! Сгорела или не была написана вообще, что более вероятно. А это для официальной продажной истории равносильно тому, что этого грандиозного события вообще не было.
Но когда уничтожено все, Бог дает Откровение. Поэтому Гвидо видит события, случившиеся на территории древней Германии. Он становится историком самой высшей пробы. Ибо ни о чем не нужно догадываться, ни о чем не нужно читать, нужно просто смотреть своим духовным оком на ушедшие в Лету события. Но он, разумеется, не ограничивается ясновидением. Ясновидение, даже самое лучшее, не может вместить в себя все. Ясновидение, например, не может вместить в себя культурную подоплеку. Метафизическую инфраструктуру события. Поэтому Гвидо становится исследователем самого широкого плана:
«Наиболее плодотворными источниками, подтверждающими существование древней арманистской культуры в Австрии служили многочисленные народные сказания, легенды и эпосы, которыми Лист интересовался с раннего детства. Он утверждал, что такие основные персонажи и мотивы волшебных сказок и приговоров, как людоед, спящий король, вольный охотник и крысолов отражают некоторые сюжеты религии Вотана. Когда Листу приходилось слушать легенды об исчезнувших замках, о преданной дружбе и разлученных любовниках, или о получеловеческих существах, он обращался к тевтонской мифологии в поисках космического значения историй, символизирующих богов зимы, богов солнца, богинь весны и смерти в естественной религии ариогерманцев. Аналогичным образом можно было проинтерпретировать и народные обычаи. В работе, специально посвященной обрядам ариогерманцев, Лист подробно изучает различные формы местной юстиции, с ее чиновниками, штрафами, испытаниями, наказаниями и всем церемониалом в связи с древними арманистскими процедурами».

Первый культурный плод этих вдохновенных исследований – роман «Карнунтум».
«Все эти годы Лист работал над первым большим романом "Карнунтум" (издан в двух томах в 1888), воодушевленным памятной летней вечеринкой, посвященной солнцестоянию 1875-го. В 1881 он опубликовал короткие фрагменты тех переживаний. Очарованный гением места, Лист всматривался в далекое прошлое Карнунтума. Улицы и великолепные здания разрушенных городов вставали вокруг него, призрачные фигуры прежних обитателей проходили перед его мысленным взором, он видел роковое сражение германцев и римлян, приведшее к падению гарнизона в 375 году. В его глазах нападение племен Квади и Маркоманни положило начало тем германским продвижениям, которые в результате повели к разграблению Рима в 410 году и падению империи. Для Листа само слово Карнунтум несло волнующую ауру старой германской доблести, сигнал, напоминающий о событии, выведшем древних германцев на арену мировой истории. Карнунтум, описанный в романе, был захватывающей игрой воображения».
Да, многие историки продали бы черту душу, чтобы обладать даже малой толикой ясновидения, которое было даровано Листу. Инкунабулы и манускрипты – это сухая пища слепцов. Но видение – яство гениев, поэтов и сумасшедших. Видение – пиршество, о котором историк может только мечтать.
«Эта правдоподобная история была вдвойне привлекательна для немецких националистов Австрии. Во-первых, Лист поместил австрийские племена в авангард победы над Римом. Во-вторых, его повествованием предполагалось, что родовые племена доримской Австрии и постримских варварских королевств неизменно населяли родную землю. Их высокая цивилизация, употребляя термин Листа, только дважды прерывалась за всю историю: впервые, Римской колонизацией Паннонии с 100 по 375 и, вторично, с пришествием христианства или "другого Рима". Такое представление событий отражало неприязнь Листа к современному католическому состоянию Австрии. Действующее политическое устройство и общепринятое вероисповедание выглядели с этих позиций незаконными, следствием иностранного подавления немецкой культуры на протяжении многих веков».
Литературная карьера Листа была ослепительной:
«Лист продолжал публиковать свою литературную продукцию на протяжении всех 90-х годов. В 1893 он основал, вместе с Фанни Вшиянски, беллетристическое общество в целях воспитания неоромантической и националистической литературы Вены. Данубианское Литературное Общество создавалось по образцу litteraria sodalita Danubiana (Вена, XV век) венского гуманиста Конрада Цельте (1459–1508), краткую биографию которого Лист составил в 1893 году. Успех первого романа "Карнунтум" ожидал и два других исторических романа о германских племенах. "Возвращение юного Дитриха" (1894) рассказывало историю молодого тевтонца, в V веке насильно обращенного в христианство. Роман заканчивался радостным возвращением отступника к первоначальной религии огнепоклонников. Столь же мелодраматичной была сага "Пипара" (1895), это двухтомное повествование посвящалось поразительной карьере девушки племени Квади из Эбуродунума (Брно), которая прошла путь от римской пленницы до императрицы. Пангерманисты были единодушны в своей восторженной оценке произведений Листа. Газеты Шонерера и Вольфа публиковали горячие отклики на "Пипару". 9 апреля 1895 редакция "Восточно-Германского Обзора" устроила вечер Гвидо Листа в честь автора. Помимо чтений на нем выступили с лекциями Оттокар Штауф фон дер Марк, издатель Tiroler Wochenschrift и Карл Птак, другой издатель газеты Вольфа. Лист также представил лирические фрагменты на мифологическом и националистическом жаргоне. После его «Посвящения валькирий», изданного Ассоциацией Ванека в Брно, хоровое общество Вены дало концерт 6 июня 1896, на котором исполнялась его поэма «Ostara's Einzug». То же самое общество организовало фестиваль Листа, посвященный серебряной годовщине его литературных попыток, 7 апреля 1897 года. К этому моменту Лист стал знаменит среди пангерманистов Австрии.
Поиски древней религии страны привели Листа к языческой вере, что нашло подтверждение в его катехизисе «Непобедимый» (1898). 6 января 1898 его посетил старый католический епископ Богемии, Ниттель фон Варнсдорф, и тепло поздравил с введением новой эпохи в истории религии».
Мы не будем описывать его победоносное шествие по немецким сердцам начала ХХ века, а приступим к главному – к сути его литературных воззваний. А лейтмотив его литературного творчества был очень прост: в древней Германии царил золотой век. И этот золотой век создал именно арманизм, а не какая-то другая религия. Но все хорошее не может существовать вечно. Эпоха благодатного бытия закончилась. А закончилась она не сама по себе, а из-за агрессии христианства. И это воинственное христианство было первой мировой тиранией, завоевывавшей мир не столько языком, сколько кувалдой.
Вот как описывает ситуацию Николас:
«Доказав при помощи этих свидетельств факт существования языческой немецкой культуры. Лист пытается придать большее значение мифу о золотом веке, объясняя при этом падение идеального арманистского мира конкретными историческими причинами. Испытывая сильную симпатию к антикатолической кампании Георга фон Шонерера (Los von Rom, 1898), Лист направляет к той же цели свою теорию заговора, определяющую христианство как негативную и разрушительную силу в истории ариогерманской расы. Ведь если бы удалось доказать, что христианские миссионеры действительно виноваты в разрушении арманистской культуры, ее отсутствие в настоящем можно было бы связать с конкретными событиями, и было бы кого обвинить в ущемлении немецких национальных интересов в современной Австрии. Листовская версия христианизации германских земель на разные лады говорит об ослаблении тевтонских законов и морали, о разрушении немецкого национального сознания. Лист утверждает, что церковная проповедь любви и милосердия расшатала строгие евгенические правила "старой арийской сексуальной морали", что новые духовные объединения размыли границы Gaue (традиционных этнических провинций), – и все это для того, чтобы принудить немцев к политической лояльности и повиновению. Наконец, лишив побежденных германцев всех религиозных возможностей и путей к образованию, удалось превратить их в рабов.
Все эти моральные и политические преступления могли быть совершены только в условиях уничтожения лидеров нации. В соответствии с Листом, деятельность христианских миссионеров началась с унижения Armanenschaft (ордена адептов арманизма) и завершилась его тотальным преследованием. Святилища были уничтожены – как центры вероисповедания, образования, управления – и тем самым устранены институциональные основания арманистской власти. Ограбленные и нищие, короли-священники были вынуждены скитаться по стране, в которой никто не признавал их положения и не ценил их священного знания. Многие из них отправились в Скандинавию или Исландию, а те кто остался в Центральной Европе пополнили собой касту отверженных, добывая себе пропитание как медники и лудильщики, странствуя с цыганами и бродячими актерами. Христианство завершило свое преследование Armanenschaft его публичным поношением. Новая вера называла старую орудием Сатаны. Оставленных храмов сторонились как "замков Антихриста"; молва превратила королей-священников в колдунов, руны – в знаки чародейства, древние праздники – в шабаши. Те же, кто упорствовал в старой вере были сожжены как еретики и ведьмы.
То обстоятельство, что церковь демонизировала (воображаемое) национальное священство было последним обвинением Листа, брошенным христианству. Но и сам он демонизировал церковь как единственный источник зла по отношению к пангерманистской вере. Религиозное обращение при помощи миссионеров или военной силы (как в случае Шарлеманя и саксонцев) рассматривалось как грязное надругательство над единством нации, поскольку "только смешав германцев с землей, Наместник Бога смог воцариться над искусственно оглупленными подданными и править деморализованным народом, не знающим собственной национальности". Только заговор такого масштаба, влекущий за собой колоссальный процесс размывания нации, мог удовлетворительно объяснить падение арманистской культуры и уничтожение традиции.
Начиная со средних веков, порабощенные немцы узнавали свою историю только со слов иностранцев. Лживые хроники римских, греческих и французских авторов убеждали немцев, что до пришествия христианства они существовали в крайне жалком и примитивном состоянии. Мнение ученых называло их культурными последышами в Европе. Оспаривая факт позднего национального объединения Германии, Лист при помощи своей оккультной истории пытался доказать противоположное. Поскольку христианский заговор уничтожил все следы арманистского прошлого, для большинства людей они сделались недоступны. В этой точке оккультный характер его мысли и обнаруживал себя. Чтобы поддержать диалог между мифами прошлого и настоящим, Лист приписывал многим культурным феноменам тайный смысл. Эти факты культуры были вполне обыкновенны, но сопровождаемые тайным значением, они подтверждали его фантастические образы былого арманизма. Мы уже имели случай видеть, как в список арманистских реликвий Лист включает памятники старины, географические названия, народные сказания и обычаи. Но эти останки традиции предполагались существующими бессознательно, в искаженном и размытом виде. Тогда как Лист утверждал, что существует и сознательно культивируемое тайное наследие, которое вступит в силу одновременно с реставрацией арманизма в конце христианской эпохи.
Рассказ Листа о тайном наследии арманизма возвращает к тем временам, когда германские племена были силой обращены в христианство. Тогда короли-священники быстро оценили неизбежный результат этого процесса и занялись созданием тайных обществ, которые были ответственны за сохранение священного знания во все годы христианства. На тайных собраниях, известных как Kalander, тайнослужители переводили формулы своей мудрости в секретный язык Kala или Hochheilige heimliche Acht, понятный только посвященным. Этот язык позволял преследуемым носителям знания передавать другим метафизические и религиозные истины и сохранять их для потомства. При помощи глагола verkalen Лист обозначал процесс перевода эзотерической мудрости арманизма тайный код слов, символов и жестов. Этот язык помогал Листу "расшифровывать" самые разные культурные феномены в арманистском духе».
На протяжении многих веков христианство распространяло о себе миф: какое оно нежное, ласковое и прогрессивное. И какими отсталыми были народы, в которых оно водворилось. И эта ложь стала неотъемлемой частью идеологии любой разновидности христианства. Она вошла в плоть и кровь европейской культуры. Дескать, северные народы «жили в лесу, поклонялись колесу». Каждый учебник рьяно пропагандирует эту идею. На Севере жили кучки дикарей. Но исследования Гвидо фон Листа показали нечто противоположное: варварским было именно нахрапистое христианство, а не культура тех северных народов, которые пали в борьбе с христианскими волками.
Анализируя выводы прозорливцев – Гвидо фон Листа и Даниила Андреева – мы приходим к закономерному выводу: прозрение прозрению рознь. Они диаметрально противоположны по своему идеологическому содержанию. Гвидо презирает христианских агрессоров, и, вооружившись органической неприязнью, совершает роковой шаг: выплескивает на помойку истории воду вместе с ребенком – ненавидит христианство как таковое, все, без остатка. Взгляд Даниила Андреева более утонченный, глубокий и рафинированный. Он не смешивает боб с горохом, не стрижет всех под одну гребенку. Ибо видит метафизическую подноготную мира. Он созерцает ПРИЧИНУ событий. То, что скрыто от обычного ока, наблюдающего за чисто физическими процессами. Русский поэт понимает главную трагедию христианства: церковь, сращиваясь во времена Константина с политической властью, была захвачена демонами изнутри. Агрессором христианство сделал не Христос, а слуги Люцифера, сделавшиеся церковниками. Об этой эндогенной катастрофе церкви Андреев скорбит, ибо сам христианин: «В глазах "Умного духа" церковь стала фактором первостепенной важности и для захвата ее изнутри были использованы все средства. Семитическая религиозная исключительность, греческий духовный сепаратизм, римская безжалостность и жажда политической гегемонии во что бы то ни стало – все было привлечено на помощь во втором, третьем, четвертом, пятом веках христианской эры. Для достижения основной цели этого было, конечно, мало, но отвлечь церковь от ее прямых задач, замутить ее духом ненависти, увлечь ее в океан политических волнений, подменить непреходящие духовные цели злободневно-житейскими, подчинить восточную ее половину власти императоров, а западную – идеям ложно понятой теократии удалось вполне. Церковь становится миродержавной силой – тем хуже для нее! Человечество еще далеко от той нравственной высоты, на которой возможно сочетать миродержавное водительство с этической незапятнанностью» («Роза Мира»).
Перед нами отчетливо встает главная исполинская проблема истории – интерпретация фактов, полученных через ясновидение. Это – проблема проблем. Корень исторического преткновения. Интерпретация увиденных древних событий может быть какой угодно – и демонической, извращенной, и тяготеющей к Истине. При интерпретации субъективизм вонзает в Истину свои ядовитые зубы, и пристрастия диктуют трактовку событий. Поэтому одно и то же событие может быть интерпретировано одним прозорливцем как героическое, а другим – как позорное.
Мы имеем множество историй, созданных книжными червями, слепцами, поэтому многие из них – плод политической проституции. Историй много, но метаистория планеты только одна. Единственная. Поэтому Провидение дарит ХХ столетию русского прозорливца. Цивилизация к его приходу созрела…
Будущее, скорее всего, подарит своих прозорливцев. И всем им нужно понять, что при трактовке древних событий важно самое главное – чтобы четко виделась метафизическая глубина. Именно там СМЫСЛ происходящего на поверхности. Но именно этого Гвидо фон Листу так не хватает… Он зрит кожуру, но не видит метафизическую сердцевину истории. Эти глубины вообще смертному недоступны. Даже Даниил Андреев приоткроет нам лишь первую страницу метаистории… О чем должен помнить каждый поклонник его замечательной книги.
Гвидо находит себе единомышленников не только в настоящем, но и в прошедшем. Его восхищают прозрения великого Джордано Бруно: «Также весьма значительным является то обстоятельство, что Лист с большим вниманием относился к идеям Джордано Бруно, философа и еретика XVI века. Бруно полагал, что иудаизм и христианство разложили древнюю и истинную религию, которой была для него магия египетской "Герметики" и мистицизм; такое мнение было весьма популярно среди неоплатоников Ренессанса. Бруно также стремился к освобождению, которое могло дать вновь открытое знание древних. С большим одобрением он цитирует Бруно: "О Юпитер, позволь немцам понять свою силу и они станут не людьми, но богами» (Н. Гудрик-Кларк).
Церковное христианство не разложило древнюю мудрость, оно стерло ее с поверхности всей Европы. Нечто похожее случится и с Индией. Начиная с 8-го века арабы пытаются подмять под себя величайшую культуру, когда-либо существовавшую на земле. Примитивная религия, мусульманство, пытается стереть с лица земли невероятно утонченные религии Индостана, суть которых могут понять лишь редкие европейские гении. И все эти «Махмуды» и «Айбеки», разрушавшие и грабившие индийские храмы, считают себя невероятно продвинутыми мужами в религиозном плане. Самыми цивилизованными правоверными. Но в Индии, слава Богу, не удается сравнять с землей все. В отличие от Европы. Если бы мусульмане сделали с Индией то, что христиане сделали с Севером Европы, и уничтожили все письменные источники, сравняв с землей храмы, мы сегодня, возможно, считали бы древних индусов кучкой дикарей, мало чем отличавшихся от австралийских аборигенов.
Один из величайших религиозных умов Индии, Шри Ауробиндо, полагает, что христианство сумело просуществовать на земле только 300 лет. До прихода императора Константина. Но после того, как оно стало государственной религией, его подлинная суть мгновенно нивелируется, исчезает. Христианство как таковое прекращает свое бытие. И на его месте появляется очень агрессивный политический волк, порабощающий народы и континенты. Демагогия и резонерство христианских миссионеров идет теперь рука об руку с наглой военной экспансией. Дух Христа исчезает. Выхолащивается. Христианство не выдерживает сращивания с политической властью (Это мнение великого йога изложено в книге А.Б. Пурани – «Вечерние беседы со Шри Ауробиндо», С-Петербург, 1994).
По сути, христианство через 300 лет после Христа становится еще одной формой идолопоклонства. Того самого идолопоклонства, которое яростно борется со всеми остальными формами и превозносит себя на теологическую вершину, несмотря на крайнюю убогость своих нехитрых религиозных идей. Оно насаждает культ Иисуса насильственным образом, что в корне противоречит духу религии как таковой. А тот микроскопический по численности контингент святых личностей, которые ее украшают, является редким исключением, которое подтверждает это страшное правило. Теперь поп на долгие века становится символом обскурантизма, тупости, жадности и невежества.
Через 300 лет из Христа сделают идол. Церковь, которую дьявол ломал снаружи – так яростно и беспощадно, он попытался сломать изнутри. И как только чертям это удалось, Христос был мгновенно превращен в жупел. А в церкви мало-помалу водворилось единоначалие. Но единоначалие хорошо лишь в сфере военной, в казарме. Но в сфере религиозной единоначалие хуже смерти! Здесь его нет, и не может быть даже в принципе! Ибо религия – это не церковь. А церковь – это не религия. Религия – это окрыленное состояние нашей души. Она может быть связана с культом, а может быть и не связана. И никакое единомыслие и единоначалие здесь неуместно. Единоначалие в церкви – это диктатура фанатиков и проходимцев. Ибо подразумевает очень сомнительный постулат: что начальник всегда прав. Но в страшную Кали-югу начальник почти всегда неправ! Другими словами, в нашу эпоху почти все начальственные должности захвачены демонами. Большие деньги и высокие кресла демоны захватывают в первую очередь, чтобы, используя принцип единоначалия, творить свою черную власть. И церковь исключением не является. Поэтому здесь не только действуют по шаблону, но и мыслить разрешено лишь шаблонным образом. Церковь становится царством безмозглости и лицемерия. Она становится информационным концлагерем, где все варятся в своем собственном фанатическом соку. Что так отчетливо проявлено в церковной литературе: за 2000 лет ни один христианский священник не написал ни одной стоящей книги! Такой книги, которая бы подарила искателям Истины красивую и убедительную метафизику, описывающую все – и посмертные странствия знаменитых политических лидеров, и заграничных язычников, и великих преступников. Такую книгу, которая бы объяснила нам все: и суть заморских религий, и жестокий нрав всесильного Бога, и посмертные судьбы инаковерующих, равнодушных к христианскому вероучению. Причем, – очень конкретно, а не абстрактно. Теоретическая религия – богословие – выродилось в церковное высокопарное словоблудие, не способствующее просветлению ума или сердца. Поэтому «Роза Мира» Даниила Андреева – это первый подарок христианскому миру. Первая христианская книга, которую приятно взять в руки.
Да, выдержать искушение политической властью непросто. Это искус, скажем откровенно, практически никто не выдерживает. Возможно, что Ауробиндо весьма близок к истине, и христианская церковь – это всего лишь еще один дьявольский маскарад. Но до какой степени он прав, знает только Всевышний.
Мнение Гвидо фон Листа поддерживают многие современные маги, работающие с рунами. Например, современная шотландская ведьма, Фрейя Асвинн, полагает, что великая мировая битва Рагнарек (ее скандинавские мифы преподносят как последнюю битву между богами и демонами – битву последних времен – северный Армагеддон) уже состоялась. Она уже давным-давно произошла между поклонниками Одина и христианами. Именно ее провидцы Одина предсказали в своих Эддах. И пророчество древних магов сбылось: страшный римский волк Фенрир пожрал культ Одина. Римские понтифики уничтожили исконную северную культуру (Фрейя Асвинн – «Руны и мистерии северных народов»).
Я привожу мнения людей, принадлежащих к совершенно разным традициям, с единственной целью: Гвидо фон Лист в своем мнении не одинок. Всех этих религиозных искателей разделяет все: и времена, и пространства, и мировоззрение. Это совершенно непохожие друг на друга искатели Истины. Но в одном они единодушны: христианство действовало как агрессор.
Чем отличен религиозный пыл Гвидо фон Листа от пыла марксиста или христианина-миссионера? Ведь все они хотят одного и того же – счастья своему народу. Отличие здесь существенное, принципиальное. Марксист и христианин пытаются построить то, чего никогда в природе не существовало. Христианин – Царство Божье на земле (или хотя бы его жалкое подобие, пока не явится Христос, чтобы достроить и перестроить все основательно и навсегда – на целую вечность). А марксист – некую утопию, химеру, возникшую в голове Карла Маркса. Но Гвидо фон Лист хочет другого: он жаждет возвращения Золотого века, который уже когда-то существовал на землях древней Германии. Арманизм – не утопия. Это – возвращение к магии предков, возвращение в Золотой век гармонии, мудрости и изобилия. Логика проста: то, что уже существовало, утопией быть не может. Любую разрушенную конструкцию можно реанимировать, воссоздать. Никакой фантастики в этом нет. Теперь у Германии есть будоражащий воображение миф. И лишь провидение знает, насколько он близок к правде. Мифы не импотенты. Это – не мертвецы. Они творят историю. Германия продемонстрировала всему миру, как хорошо забытое прошлое яростно вторглось в плохо осознаваемое настоящее. Плохо лишь то, что Гвидо упорно не видит главную идею индусских религий: Кали-юга – железный век – назван железной эпохой не ради красного словца. В железный век мечтать о золотом может только отчаянный идеалист. И эта отчаянная мечта побеждает все здравые смыслы, весь трезвый ум и холодный расчет прагматичного немца.
Идеи Гвидо горячо поддержали самые разные пласты немецкого общества. Неожиданно выясняется, что не только Лист видит славное прошлое немцев. Есть и другие прозорливцы:
«Другим знаком, наполнившим Листа мессианским оптимизмом, стало получение им в ноябре 1911 письма от некоего человека, называвшего себя Тарнхари. Этот человек, чье имя буквально означало "тайный король", называл себя наследником древнего рода Вольсунген. Таинственный эмиссар из далекого прошлого сообщил Листу, что его открытия, касающиеся ариогерманского прошлого совпадают с видениями его родовой памяти. Тарнхари также подтвердил существование Armanenschaft (древнего ордена адептов арманизма): он утверждал, что сам является реинкарнацией короля-священника принадлежавшего к древней элите. И хотя появление Тарнхари подтверждало и касалось прошлого, Лист рассматривал реинкарнацию древнего вождя как добрый знак скорого возрождения в будущем. Другие мессианские надежды, связанные с Тарнхари, можно обнаружить в письме Фридриха Ванека к Листу, написанном в первые месяцы войны. Старый патрон считал, что Тарнхари должен выступить открыто, поскольку для Германии настал час нужды.
Тарнхари сообщал Листу, что его родовые воспоминания-видения подтверждают реконструкцию ариогерманских традиций и иерархических институтов выполненную Листом. Во время войны Тарнхари издал две патриотические брошюры в Дейссене, около Мюнхена и затем открыл vцlkisch издательство в Лейпциге. В послевоенный период он был связан с Дитрихом Эккартом наставником Гитлера в первые дни партии нацистов. В том, что Тарнхари занимался популяризацией идей Листа во время войны, можно убедиться из работ Эллегарда Эллербека, vцlkisch-мистического автора, одинаково благодарного и Тарнхари, и Листу».
Это будет апофеоз. Идеи Листа проникнут не только в умы интеллектуалов, но и в широкие массы. Они, по сути дела, изменят религиозный менталитет немцев. Основательно.
«И во время войны идеи Листа по-прежнему привлекали тех, кто искал мистических объяснений трудностям и лишениям войны. Лист получал множество писем с фронта, в которых его благодарили за утешительные открытия; руны и древние арийские символы находили на камнях, далеко от домашнего очага, они помогали верить в окончательную победу ариогерманцев. Книги Листа передавались из рук в руки в окопах и полевых госпиталях».

Нерукотворный храм Одину будет построен! Великие Северные Боги проявят себя очень явственно. И эта история убедительно показывает: нельзя похоронить что-то истинное и великое навсегда. Эгрегор древней религии ждал своего часа веками. И дождался-таки.
Гвидо умрет в 1919 году в Берлине. Он так никогда и не встретится с подлинными фашистами, как, впрочем, и с самим Гитлером. Созданный им мистический орден ХАО (Hoher Armanen-Orden) будет крайне малочисленной организацией интеллектуалов, не влиявших ни на какие политические события. Это будут не политики, а мечтатели. По сути своей – гуманисты. Маги, почти не контактирующие с реальной политикой. Несмотря на все свои воинственные воззвания, восхваляющие священную войну за арманизм, эти люди и мухи бы не обидели. Идеалисты – странные люди. Они могут долго говорить о праведной войне, необходимости радикальных перемен, великой теократической революции, но сами не способны убить даже кошку. А это будет одним из самых удивительных моментов в немецкой истории. Люди, создавшие идеологию и могучее патриотическое настроение, никогда не примкнут к реальным фашистам. Эти маги никогда не будут сотрудничать с национал-социалистами. Они никогда так и не воспользуются этой мощной патриотической силой, фонтанирующей из проснувшегося мистического эгрегора, чтобы нарастить свою персональную политическую власть. Более того, после 1933 года некоторые из них будут репрессированы фашистской машиной.
Их идеологическим фундаментом воспользуются другие – подлые и необузданные в своем стремлении к неограниченному господству изуверы. Все самые знаменитые «идеологи дьявола» – Альфред Розенберг, Дитрих Эккарт, Карл Хаусхофер – придут уже на готовенькое. Идеологическая почва будет основательно взрыхлена и прополота первым руническим магом Германии – Гвидо фон Листом. Но засевать эту благодатную почву будут уже не мечтатели, а убийцы. И сеять они будут не зерна мудрости и гармонии, а зубы дракона.
А его имя эти влюбленные в самих себя палачи даже не вспомнят. Он, создавший фундамент фундаментов, канет в Лету. Дьявол захватит его идейный фундамент, чтобы строить на нем что-то свое – невиданную циклопическую мясорубку, гигантскую международную тюрьму. Это будет второй конец палки. Великое добро обернется великим мировым злодеянием. Идея великого духовного национального возрождения будет замещена стремлением к порабощению всего и вся.
Гвидо, несмотря на всю свою гениальность, так и не сможет понять, что в нашу эпоху политика – это тоже магия. Но, к сожалению, черная. Именно в этом и проявляет свою специфику Кали-юга – самая лживая и подлая их всех эпох. И так как маг ввязался в политические игры, конец был легко предсказуем: здесь можно за здравие лишь начать, а кончать всегда приходится за упокой.
Политика – это антиалхимия. Считайте меня творцом этого неологизма. Антиалхимия – это превращение золота в свинец. Другими словами, политика берет нечто божественное и делает из него что-то дьявольское. Она выхолащивает золотую суть, умерщвляет, чтобы водворить на престол форму – нечто мертвое, лишенное духовной искры. Той золотой искры, ради которой все и затевалось.
Эту золотую искру можно взрастить только лично – в своем собственном сердце. В тайне от других и от мира. Ее нельзя взращивать под взглядом толпы. Ибо под сонмом человеческих взглядов можно взращивать только монстров. Именно поэтому мистики так любят свое одиночество. Ибо именно там, на отшибе, возможна алхимия, дарующая нам радость, крылья и силу.
Гвидо был мудр. По всей видимости, знал все это. Но он очень любил свой народ и очень хотел ему счастья. И, как часто бывает, все получилось наоборот… Новый Фауст, посеявший могучий мистический ветер, заставил свой народ пожать бурю…

Глава 11
ТРИ НЕОТЪЕМЛЕМЫХ ПРИЗНАКА ЛЮБОГО ФАШИЗМА

Только теперь мы можем понять источник любви к фашизму у простых и бесхитростных граждан. Они ведь недаром любят фашизм. Фашизм – штука «народная». Ибо при любой форме дьявольщины тебе самому думать не надо. Там, «наверху», вместо тебя все уже давно обдумали. Все решили. Тебе нужно лишь скушать преподнесенный в СМИ набор нехитрых идеологических истин. Хочешь знать смысл бытия твоего государства? Да проще простого: купил газету и выяснил.
Сарказм к фашистскому образу мыслей уместен. Ибо в фундаменте любого фашизма, прикрывающегося великими целями, лежит ментальная и душевная инфантильность – залог всех видов рабства.
Психологические корни фашизма будут исследованы в первую очередь еврейскими учеными. Люди, которым больше всего пришлось претерпеть, нанесут свой собственный удар по фашизму – в сфере социологии и философии – самый гуманный и самый приемлемый среди всех возможных ударов. В 1950 году появится знаменитая ныне книга Теодора Адорно «Авторитарная личность». Теодор чисто экспериментально выяснил, что за словом «обыватель» скрыты подлинные ласковые чудовища, поддерживающие все виды фашизма. У обывателя было много личин, и каждую из этих личин социологи назовут «психологическим типом». Если изучить труд Теодора, выяснится весь ужас ситуации: почти все общество состоит из таких «типов» – авторитарных, конвенциональных, манипулятивных личностей, являющихся рабами ментальных шаблонов. Философ прямо не говорит, но это ясно без всяких намеков: любое общество готово поддержать фашизм того или иного пошиба. Был бы поводырь и наставник… Нужно просто красиво сформулировать веские причины насилия.
В этой книге нет возможности проанализировать все выводы Франкфуртской школы, которую он представлял. Их ошибки и все их прозрения. Заметим только одно: Теодору так и не удалось увидеть самое главное – кто именно стоит за спиной любой авторитарной личины. Откуда они, эти фашистские прихвостни, берутся. И почему их так много – почти все общество из них состоит, если найдем в себе силы подсчитывать.
Второй момент его исследований трагичен уже в сфере его собственной личности. Ведь произошло то, что и должно было произойти: борясь с фашистским конвенционализмом, Теодор Адорно стал рабом своего собственного научного конвенционализма. Того самого конвенционализма, который был создан его собственными руками. Фрейдизм и психоанализ, будучи чисто конвенциональными дисциплинами, никогда не отражали подлинную аутентичную личность, в которую он так свято верил. Чтобы ее понять, нужно пойти тяжким путем йоги – непростого исследования собственных психических глубин. Другими словами, нужно совершить подвиг – перестать быть философом. И стать духовным эмпириком. Нужно стать начинающим Буддой – изучать в первую очередь себя, а не пациентов. Но такой подвиг почти никому не по силам. На это не решатся даже его лучшие последователи, типа Эриха Фромма.
Третий момент тоже курьезен. Будучи евреем Теодор не будет акцентировать внимание на очевидном: что среди самих евреев этих авторитарных личностей тоже хватает. Хоть пруд пруди. И конформистов, и манипулятивных особ. Поэтому евреи тоже не застрахованы от фашизма, но уже своего собственного производства – еврейского фашизма. Ни одна нация не застрахована. Фашизм эта школа понимала все-таки достаточно узко: как дискриминацию некого узкого слоя нацменов. Преимущественно еврейской национальности.
Метафорически говоря, Теодор будет играть в футбол на поле с одними воротами. Основательно изучив психические деструкции англосаксов, он забудет изучить их у евреев. Жажда психической мести превысила жажду Истины.
Но что делать, психоанализ – это тебе не какое-нибудь последнее слово Веданты. Это одна из квазиатеистических церквей ХХ века. Франкфуртцы страдали типичной «научной болезнью» ХХ века: влюбленностью в духовный материализм. А это – самая хитрая уловка дьявольских сил. Ее разоблачит сравнительно поздно лишь один из Будд ХХ века – Чогьям Трунгпа – в своей знаменитой работе «Преодоление духовного материализма». Эту книгу, мгновенно ставшую классикой, должен прочесть любой человек, отправившийся в самое опасное путешествие – на поиски Истины.
Но все-таки заслуги Франкфуртской школы огромны! Они первые громогласно ткнут пальцем в главный социальный хребет любого фашизма – в конформиста. Все остальные типы личностей тоже внесут в строительство царства дьявола на земле свою лепту, но конформист тут вне конкуренции. Этот милый приспособленец является, как выяснилось, главной опорой всякого ужаса. Он всегда и почти со всеми согласен, а особенно – с власть имущими. Точнее говоря, с властителями он согласен тотально. Царь, король и президент – это и есть для него Бог в человеческом облике. Его психология незамысловата.
И тираны эту психологию обывателя хорошо понимают. Поэтому Гитлер выспренно восклицает: «Айн Райх, айн фольк, айн фюрер!». (Одна империя, один народ, один вождь!). Он кричит, а реализовывает… Сталин! Именно в Советском Союзе неуклонно и последовательно реализуется гитлеровская максима. Тут все одно: и империя, и генеральный секретарь, и партия, и… церковь! Один – любимейшее число всех диктаторов!
Поэтому несчастных сектантов беспощадно преследуют. Хочешь верить? Иди в церковь. В ту самую церковь, которая нашпигована, как глистами, агентами КГБ. Непонятно кому тут, в этой «единственно истинной и единственно правильной» церкви, исповедоваться. Нет никакой гарантии, что все твои откровения не лягут на стол какого-нибудь государственного чиновника из госбезопасности.
Зато все едины. Всеми правит цифра «1». Как и мечтал неистовый немецкий Адольф. Единомыслие практически полное. К чему так рьяно стремится любой уицраор. А зачем ему это единомыслие? Чтобы наказывать правдолюбцев? Издеваться над свободомыслием? Держать все под контролем? Да, разумеется. Но это – явная, очевидная цель, до которой додуматься может каждый. Есть и другая, неочевидная. И эта цель – духовный и социальный регресс социума. И об этой цели знают лишь маги, йоги и посвященные в эзотерические науки.

Великий индийский йог, Шри Ауробиндо, на этот счет говорит:
«Заставьте людей думать одинаково, и вы остановите прогресс человечества. Если вы будете отличаться от Сталина или Ленина, вас ликвидируют.
Подобные диктаторы обладают поразительно малым числом идей. Возьмите, к примеру, Гитлера. Он считает, что:
Немцы – лучшие в мире;
Лидером должен быть Гитлер;
Все евреи – злодеи;
Люди всего мира должны быть нацистами.
Мне непонятно, как при таких условиях можно говорить о каком-то прогрессе»
(А.Б. Пурани «Вечерние беседы со Шри Ауробиндо»).

Это сказано в январе 1939 года, когда германская агрессия лишь начиналась. Великий йог прав: все эти тираны обладают крайне примитивным видением мира. Достаточно прочитать книгу Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». У любых агрессоров ничтожно число движущих ими идей.

Итак, отсутствие свободных от государства СМИ – это явный признак дьявольщины, или, как мы здесь говорим, – фашизма. И об этой информационной диктатуре эзоповым языком рассказывали почти все фантасты советской России.
Фашизм не нуждается в изобилии мнений. Как, впрочем, не нуждается он и в изобилии свободных от него воль. Ему не нужны умные люди, которые просматривают «великих» вождей своим «рентгеновским» взглядом. И выдают на-гора свое нелицеприятное резюме. Диктатура нуждается в единообразии. Как армия или тюрьма. Но для этого из человека нужно сделать скотину. Послушную, исполнительную и запуганную. Поэтому монополия на средства массовой информации – это основа основ любого фашистского строя. Как бы он ни назывался: капитализм, социализм или Священная Римская империя. Бирка, прилепленная к государству, значения не имеет.

Второй признак – совершенная нетерпимость государственных чиновников или царя (президента) к критике. Я не имею ввиду злобную критику. Неконструктивную критику не любят все – поголовно. И в такой дьявольской критике толку действительно мало. Речь идет о любой форме конструктивного идеологического совета.
Фашист болезненно воспринимает все – любое конструктивное сомнение, любой обоснованный критический взгляд на его политические и экономические реформы. Он нетерпим к любой конструктивной форме сомнений в свой адрес. Он даже юмор в свой адрес воспринимает как издевательство над его великой персоной. Даже шутки могут обойтись очень дорого. Какие могут быть шутки с человеком, у которого гигантское чувство собственной важности?
Здесь четко просвечивает психология дьявольского уицраора. Это – его почерк. Это инфернальное существо не имеет ни малейшего понятия о юморе. Юмор – божественное развлечение. Но демоны способны лишь на сарказм. Они абсолютно все воспринимают как сарказм. Как вербальную агрессию. Даже юмор. Ибо их психическое зрение черно-белое. Оттенки тонких юмористических настроений им не известны. Дьявол серьезен, как удачно заметил Умберто Эко в своем замечательном романе – «Имя Розы».
Симбиоз с уицраором делает фашиста нетерпимым к критике и юмору. Он громко называет все это инсинуациями, происками внутренних и внешних врагов, покушением на государственный строй. Поэтому юмористическая передача «Куклы» может существовать только в антифашистской стране. Исчезновение «Кукол» в России – явное свидетельство падения – приближения к эпохе фашизма. Посмеялись над президентом? «Эка мелочь, – подумает гуманист, – над каждым из нас можно смеяться. Нет таких людей, которые не попадают в курьезные ситуации». Но то – гуманист. «Это – покушение на государственный строй! Это издевательство над принципами государственной безопасности!» – злобно взвизгнет мелкий диктатор.

Есть и третий фундаментальный признак фашизма. Фашист страстно жаждет, чтобы его страна была великой. И эта жажда – нечеловеческая. Она проистекает из грозных подземных глубин. Это уицраор жаждет собственного величия, а не оглупленный им человек! Это монстр неистово стремится к мировому господству. Он влюблен в гигантоманию и грандиозность – катализатор жратвы – шаввы. Но этот хищник хорошо замаскирован. Его не видит глаз обывателя. Тут нужно око интуитивное, метафизическое. Поэтому гипноз средств массовой информации делает свое дело: таких прозорливцев как русский поэт материалисты причисляют к свихнувшимся. И все дела. Дискредитация и замалчивание прозорливцев – основа любого крикливого официоза. Ибо величие государства – это святое. И русскому человеку из самых разных источников все время внушают: третий Рим – наилучший из всех Римов. Российское государство – наивеличайшее. Точно так же американский Стэбинг (уицраор, воюющий с русским Жругром) внушает рядовому американцу: США – гипердержава – самая могучая и самая лучшая из всех мировых держав. Уицраору наплевать на людей. Ему нужна пища. Та самая шавва, которую производят «патриотические» эмоции. Поэтому он всеми мыслимыми способами заставляет плебс гордиться державой. Чтобы чернь трепетала, а плебс восторгался.
«Римлянин – это звучит гордо!» – готов заявить любой древний сенатор. Ему невдомек, что это римский уицраор Форсуф его патриотическими эмоциями заправляет.
«Читайте, завидуйте, я – гражданин Советского Союза!» – восклицает, продавший чертям душу, известный советский поэт. И вслед за такими массовыми «заклинаниями» игвы обильно соскребают питательную росу для Жругра.

Одураченный обыватель готов платить любую цену за такое «величие» с фашистским душком. Он готов дать карт-бланш любому тирану, стоящему у руля. Глупец оправдает любое насилие и любую ложь, не затрагивающую его лично. Лишь бы его государство было самым великим. Поэтому любой вождь имеет право изнасиловать всех своих граждан, лишь бы держава казалась всему мировому сообществу грандиозной империей, способной скрутить в бараний рог любого противника. Тут самое главное, чтобы величие потрясало душу раба – основу основ советского строя. Поэтому мы видим что-то невероятное: Сталин, некий Рябой, у которого нет никаких талантов, никакого мистического обаяния, никакой душевной или физической красоты, который, в отличие от Гитлера, даже красиво изъясняться не может, правит до самой смерти огромной империей! Ведь СССР все остальные державы боятся. А боятся, значит, уважают. И микроскопическая толика этого уважения падает и на него – маленького человечка. Его уважают не за ум или таланты, все это лишнее, его уважат лишь за то, что он член Советского Союза. Как, впрочем, и немецкому патриоту льстит мысль, что его Deutschland превыше любой прочей империи – Дойчланд убер аллес! Вот нехитрый ход мыслей советского или немецкого раба, превращенного в духовного питекантропа, благоговеющего перед державной машиной.
«Завидуйте!» – обращается заносчивый Маяковский к капиталистической загранице, хотя Россия покрывается плотной сетью концлагерей. И ужас пропитывает каждого человечка.

Но что делает государство великим? Танки и ракеты, способные уничтожить весь мир? Или зарплата рядового рабочего, на которую можно объехать весь мир? Деньги на душу населения в стране? Или ракеты с термоядерной боеголовкой?
С точки зрения возвышенного человека (подлинного арийца), великим человека делает лишь самопознание. Тот самый высокий уровень духа, который и делает человека счастливым. Счастье – это подарок Небес. Это – гармоничное взаимодействие с миром. Поэтому истинный критерий величия – это качество взаимодействия с сакральными пластами вселенной. А из этого автоматически следует и критерий великого государства: его определяет лишь счастье его граждан. Чем больше процент счастливых людей, тем более велико сие государство. Где больше всего счастливых людей, там и величие. Другие критерии – от черта. Но так как счастливых людей никто и никогда не подсчитывал, мы понятия не имеем, какое государство воистину великое, несмотря на то, что мы так далеко ушли в познании ядра, генов и астрономии, самое главное наука все же не знает.
Да, все эти признаки четко указывают на то, что огромные усилия гуманистов, их жертвенность и альтруизм, вкупе с благоволением к Руси провиденциальных сил привели к тому, что в настоящий момент российский фашизм подавлен, доведен до эмбрионального состояния. Он, разумеется, есть, но в микроскопических дозах. А для Кали-юги такое положение вещей свидетельствует о несомненном успехе антифашистов. Рассуждая о политической реальности, надо все время делать оглядку на то, что мы живем не в Золотом Веке, а во времена Кали-юги – в самой свирепой их всех эпох. Поэтому за любое микроскопическое гуманистическое достижение здесь приходится платить большой кровью. Надо радоваться тому, что уже есть – тем микроскопическим свободам, за которые легли на амбразуру фашистского советского строя диссиденты. Если бы не самопожертвование диссидентов, мы бы не имели даже того малого, что уже есть.
Именно отсутствие фашизма позволяет некоторым коммунистическим газетам поливать помоями нынешнее правительство. Чем они занимаются с огромным пылом и рвением. И здесь нужно понять, что при настоящем фашизме это совершенно немыслимо. Никакая критика невозможна: ни конструктивная, ни оголтелая. Любая критика расценивается стоящими у штурвала фашистами как война, а на войне действует лишь один принцип: физическое истребление оппонента.
Крушение империй не происходит плавно и безболезненно. Нельзя от фашизма мгновенно перейти к святости и благоденствию. Сломанный коммунистами духовный хребет восстановить нелегко. Да и черти никогда не сидят сложа руки. Поэтому тактика возвращения к фашистскому империализму у демонов очень простая. Их чаяния как у Мао Цзэдуна, который в свое время провозгласил: «Чем хуже, тем лучше!». Ибо именно экономическая депрессия, культурная деградация и идеологическая какофония являются важнейшими предпосылками для прихода к власти фашистов. Коммунисты, например, ругая правительство за нищету пролетариата и деиндустриализацию России, радуются в действительности и нищете, и депрессии, ибо любая деструкция им на руку. Нищета, депрессия и идеологическая безграмотность – это единственное, что может выбросить коммунистов на вершину политического Олимпа. Поэтому тайный, никогда не озвученный лозунг современные фашисты позаимствовали у кровавого китайца. «Чем хуже, тем лучше!» – думают втихаря прорывающиеся к трону фашисты.
Да, России сейчас тяжело. Она задыхается в духовном вакууме, который перенасыщен хаосом мнений. И – какофонией дешевых идеологий. Мнений – целое море, а порядочности и благородства – как с козла молока. И в этой удушающей нищетой и безграмотностью атмосфере фашисты чувствуют себя как рыба в воде. Ибо чем дольше длится нищета и безграмотность, тем выше их шанс стать у кормила.
В когорте недовольных не только приверженцы тирании. Возвышенных интеллигентов тоже нищета угнетает, но не столько физическая, сколько культурная – духовное вырождение общества. Не буду испещрять текст сонмом ужасающих фактов, обращу внимание лишь на культурный нюанс – одну характерную мелочь: КВН изменился в худшую сторону. И – очень сильно. Эта игра – великолепный индикатор нашего социального духа. Она выявляет не социальные язвы, существующие на задворках, – нечто случайное, а дух, царствующий в эпицентре империи. КВН 90-х годов насыщен и тонким юмором, и глубиной мысли, его приятно смотреть и сейчас, ибо великолепное состязание сильных умов, изящно жонглирующих абстракциями, завораживает изысканный интеллект. Эта прекрасная вербальная эквилибристика, происходящая на чистых интеллектуальных высотах, вдохновляет зрителя оригинальностью и благородством непрофессиональных актеров. Спектр смыслов и юмора настолько высок и широк, что на фоне этого КВН даже капустники профессиональных актеров кажутся бездарной поделкой. Да, произошло чудо – профессиональные актеры выглядели на его фоне блеклыми куклами. КВН начала 90-х годов парил на светозарных культурных высотах и заставлял смотреть в небо, а не в сортир, что невольно превращало его в элемент светского духовного колледжа. По сути дела – в народный университет, творивший в одном графине и веселящий газ, и духовную панацею.
Сегодняшний КВН почти не смешон. Он жалок. Ибо часто варганит каких-то лощеных выскочек, выливающих в зал мегатонны новоявленной пошлости – а-ля Петросян и Компания. КВН утратил и политическую остроту, и высокие смыслы, и хохот гениального зрителя. И эта интеллектуальная и духовная убогость молодых интеллектуалов – будущего идейного хребта страны – плохой признак. Это – как красная мигающая сигнальная лампочка у подводной лодки, опустившейся на запретную глубину, после которой команду ждет лишь громко лопнувшая обшивка и голодные спруты.

Все индикаторы намекают о том, что Русь сейчас стала над пропастью. Но упадет ли она в бездну фашизма, знать никому не дано. Апокалипсические настроения струятся сегодня и через официальную публицистику. Доктор политических наук, Владимир Петухов, к примеру, говорит о предстоящей революции как о чем-то неотвратимом:
«Революции не избежать
…Я не призываю к революции и не оправдываю революцию, я лишь констатирую печальные факты. Я лично предпочел бы, чтобы Россия обошлась без нее. Но реальных шансов на это у России немного. Ей приходится выбирать между плохим и очень плохим вариантом. Либо революция, что плохо, но сохраняются определенные исторические шансы. Либо катастрофа и бунт, что очень плохо и без всяких шансов. К сожалению, третьего уже не дано. Историческую развилку, на которой можно было выскочить из этого тупика при помощи компромисса, Россия проскочила год назад. Да и то я уже не уверен, что развилка-то была.
Можно, конечно, игнорировать эти реальности, предаваясь мечтаниям о внутренней эволюции режима или о демократическом выборе голодного народа в разрушенной стране после того, как криминальный режим «доест» Россию до конца. Я полагаю для себя безответственным поддерживать подобного рода иллюзии, мало сочетающиеся с действительностью. Отдавая себе отчет в том, что моя позиция не найдет сегодня понимания у значительного числа глубоко уважаемых мною людей, я в свое оправдание могу лишь процитировать Владимира Маяковского: «И мне бы строчить романсы на вас, доходней оно и прелестней, но я себя смирял, становясь на горло собственной песне…».
…Прежде всего нужно расчистить (или даже зачистить) ту площадку, на которой будет возводиться здание демократии. И лишь потом, когда эта задача будет решена, конституционной элите придется в жесткой конкурентной борьбе доказывать преимущества демократического пути развития. Демократия – это не плод разовых усилий, который можно сорвать, как джекпот, и жевать всю оставшуюся жизнь. Постоянное напряжение здоровых сил общества, заинтересованных в том, чтобы Россия снова не скатилась в криминальную яму, является единственной гарантией для демократии. Никаких других гарантий не существует. Если 100 лет назад общество с этой задачей не справилось, это не повод полагать, что оно с ней не справится никогда.
Как это ни тяжело осознавать, но надо быть готовыми к тому, что путь к демократии лежит через диктатуру. Нет никаких сомнений в том, что «мафиозное государство», защищая себя, будет впредь только усиливать репрессии, у него просто нет другого выхода. Ответом на криминальный террор могут быть только меры чрезвычайного характера. Обществу придется пройти через чистилище, соскребая с себя «татей» и их приспешников. Это будет малоприятный, но необходимый этап, у которого, безусловно, будут свои издержки. Их и будут в последующем лечить при помощи демократии»
(Фрагмент статьи В. Петухова, «Государство диктатуры люмпен-пролетариата»).

Да, угроза фашизма не эфемерна. Через строчки доктора политических наук просачиваются настроения какого-то недавно отпочковавшегося жругрита, который ненавидит безынициативность своего подземного батюшки и жестко критикует творческую бесплодность его земного человекоорудия. И в конце недвусмысленно намекает, что кровушки российских экспроприаторов и их холуев нужно все-таки пригубить. Тут даже Велга, Царица анархии, и та довольно ухмыляется, предчувствуя перспективу – возможность собрать кровавую дань с русских просторов во времена ломки очередного державного централизма.
Поэтому и написана эта книга – чтобы роковой шанс чуть истощить. Ибо главные козыри приверженцев тирании у всех на виду: на Руси началось засилье рвачей, бандитов, бездарей и карьеристов. Но засилье рвачей, торгашей, бездарей и карьеристов – это все очень печально, но это еще не фашизм!
Фашизм намного страшней и хаоса, и нищеты, и бездарей, и криминальных авторитетов, управляющих производством. Фашизм, вручая толстый ломоть хлеба с маслом, отбирает самое главное – душу. А у активных, совестливых и благородных – саму жизнь. Эта демоническая форма правления невозможна без идеологического фундамента – той или иной Доктрины, рьяно зазывающей на дорогу к позолоченной Утопии. Меня лично радует, что российскому президенту в идеологической сфере нечего провозглашать. На данный момент это признак хороший. Российское правительство, юмористически говоря, генерирует идеологическое безвоздушное пространство. Вакуум. И это в какой-то мере радует. Кремлевские ребята делают бабло, куют свою монетную «богиню». А такие лавочники, дергающие за рычаги правительственного бульдозера, в идейной сфере истовые либералы. Так как любовь к мещанским ценностям, комфорту и наркотическому злату, автоматически превращает в идеологического импотента. Что тоже, в каком-то смысле, положительно. Ибо фашизм (как и его противоположность – религия) всегда начинается с великой Идеи. Той самой Идеи, которая важнее куска хлеба, а потому однажды нуллифицирует не только кошелек, но и саму жизнь. Свою или чужую.
Человек без Идеи – животное. Но эту Идею он должен отыскать сам, в недрах библиотеки или у своего личного духовного наставника, а не услышать через рупор уицраора – государственный телевизионный канал.

Однако давайте оторвемся от этой печальной конкретики и перейдем к общей теории тирании.
Итак, мы имеем три фундаментальных признака любого фашистского механизма. Как бы он хорошо ни маскировался, но есть ряд абсолютных принципов, которых дьяволизм жестко придерживается во все времена. Вот они, вечные дьявольские императивы:
1. Отсутствие альтернативных государству средств массовой информации
2. Нетерпимость к конструктивной критике. Даже – к юмору в адрес самого высокопоставленного лица.
3. Насаждаемая всеми способами идея национального или государственного величия.

Национальное величие – это старинный козырный туз инфернального мира. На протяжении многих веков Сатана эту карту удачно разыгрывает. С изяществом профессионального виртуоза. Это просто какой-то беспроигрышный, безотказный вариант нагнетания взаимной ненависти. Когда у Дьявола ничего нет, когда все поводы для ссоры исчерпаны, он тут же вытягивает из голенища этот козырь и громко прихлопывает им всю миротворческую колоду! Самовлюбленного человека, оказывается, так легко оскорбить его национальностью – всегда есть какие-то цифры и факты. Нет на свете такого народа, среди которого не рождались бы негодяи. И эти конкретные дьяволы становятся поводом для того, чтобы унизить всю нацию. Все эти аргументы и факты бережно хранятся в закромах черта, чтобы однажды хлестко ударить ими по физиономии раздутой национальной гордости. Прием прост, примитивен, а работает – вздрючивает. Нагнетает. И кровушка снова готова литься рекой.
Какие народы должны править вселенной? А какие должны быть рабами? Какие умные, а какие тупые? Какие великие, а какие никакие? Какие достойны небесного царства, а какие – жизни в аду? Как только мы начинаем слышать эти вопросы, тут же начинает нести откуда-то серой. Дьявол снова решил взять свое. Он снова пытается спровоцировать на поножовщину.
Но если мы взращиваем в своем сердце любовь – очищаем сердце от ненависти реально, а не на словах – нам абсолютно все равно: у кого какая национальность. Это вообще не имеет никакого значения, если перед тобой стратегическая цель – познание Бога. В царство Бога попадают не за принадлежность к той или иной нации. Здесь другие критерии. Счастье дается не за цвет кожи или отметку в паспорте. Всевышний смотрит не в твои бумажные документы, и не на форму твоего носа.
Но как только мы хотим найти виноватых в собственной халатности, в глупости и разгильдяйстве, дьявол мгновенно готов оказать нам услугу. Он в этом деле профессионал высочайшего класса. У него огромный список виновных в твоих личных бедах. Виноватыми в твоих непотребствах всегда оказываются соседи. Иные, другие, имеющие национальность, отличную от твоей. И эта ложь на протяжении многих веков ломает идеологически инфантильных, отказавшихся от поисков Истины. А таких, к сожалению, много. И одна «великая» нация начинает терроризировать другую – не менее «великую». А ведь еще психотерапевты давным-давно выяснили банальную истину: причисления себя к рангу «великих» – это плохой признак.
Есть смысл сказать пару слов и о проводниках этой межнациональной ненависти – о некоторых писателях – антисемитах. В свое время, листая книжки Григория Климова, я хотел познать одну крайне не хитрую истину: кто для этого «писателя», сеющего межнациональный раздор, является идеалом? К сожалению, мне так и не удалось найти тот светлый образ, перед которым бы этот язвительный ненавистник преклонился бы. Вся вселенная – это помойная яма. Все исторические деятели – мерзавцы. Особенно масоны, евреи и гомосексуалисты, между которыми поставлен знак какого-то дьявольского равенства. Почему? А вот так автору захотелось.
У кого-то был идеалом Христос. У кого-то – Будда. У некоторых – царь Давид. У скандинавов – могучий Один. У индусов – прекрасный Кришна, ослепительный в своем неподражаемом обаянии. Идеалов много. Только у Климова никого нет. Возможно, он, словно Нарцисс, всю жизнь любовался только собой лично. А всех остальных считал вырожденцами.
Но если у человека нет «Солнца в оконце», то о чем этого говорит? Каким «богам» он поклонялся? Кто его истинный Хозяин? Предлагаю над этим вопросом подумать самостоятельно.
Все почему-то обязаны верить, что этот службист, стоявший на вытяжку перед своей альма-матер, КГБ, а потом – перед ЦРУ, эволюционировал. А вся остальная вселенная – деградировала. Возможно, возможно… только слабо в это верится.
Так какие же стандартные приемы использует черт, пытаясь облить всю вселенную грязью? А очень простые – у него есть грязные ярлыки. И эти грязные ярлыки нужно просто приклеить на лоб тем или иным историческим деятелям. И все! Человек будет заклеймен на веки вечные. Ну… во всяком случае, этим презирающим все и вся крикунам так кажется. Никто не сможет проверить: действительно ли эта историческая личность была гомосексуалистом или не была – ибо Машины времени ни у кого нет. А если бы такая интересная фантазия Герберта Уэллса и существовала в реальности, то мы бы воспользовались ею для проверки более интересных гипотез, а не навязчивых идей Климова. Поэтому ярлык – дело очень внушительное. И старинное. Во все времена плевали на головы именно ярлыками. Христиане приклеивали на лоб вольнодумцев ярлык еретика. Самое страшное обвинение в свое время!
Когда инквизиция свою власть потеряла, поменялся и грязный ярлык. Назови кого хочешь еретиком, он же ухом не поведет. Так как же плюнуть в лицо? Какой ярлык тут годится? В советской России таким ярлыком стало слово «оппортунист» – враг «истинного» марксизма. И это ярлык стал еще более чудовищным клеймом, чем еретик. Мало кто понимал, что этот ярлык означает, но если его приклеивали, дрожать от ужаса приходилось как осиновому листу. Убивали оппортунистов очень жестоко. Это «еретик» мог покаяться и быть прощенным. Но у оппортуниста был только один выход – смерть. Покаяния оппортуниста в СССР никому нужны не были. Населения, с точки зрения кремлевских марксистов и НКВД, и так было много.
И фашисты, наконец, объявили свой собственный страшный ярлык – наличие в жилах еврейской крови. Все остальное их не интересовало: гений это или серость, порядочный человек или бандит. Самое главное – кровь.

Григорий Климов в своих переполненных презрением опусах от гитлеровцев далеко не уполз. Грязных ярлыков в данный исторический момент у него несколько. Это:
1. Еврей. Григорий всем доходчиво объяснил, что даже небольшая примесь еврейской крови, не говоря уже про чистокровного еврея, достаточна для презрительного отношения. Даже если у человека прабабушка еврейка, он все равно позором заклейменный.
2. Гомосексуалист. Этот ярлык приклеивается тоже всем, к кому есть хоть толика ненависти. Доказательства? Случайные фразы случайных людей, а не признания самих этих исторических деятелей. Другими словами, доказательств как таковых нет. И не надо. Попробуй опровергни, если Машины времени нет. Не тут-то было. Поэтому в гомосексуалисты попали и царь Давид, и Александр 1-ый. А это – полная чушь для любого, кто знает историю и наделен хоть маленькой толикой интуиции.

Чтобы кого-то терроризировать, нужна теория. Набор простеньких изуверских идей. Тут без писателя – ну никак! И писатель выдает на-гора список заклейменных. Вот они – враги человечества. Ну а как облить грязью возвышенного человека, если он не еврей и не гомосексуалист? Вот как быть в таком случае? Ну если очень уж хочется. Если человек родился не евреем и с половой ориентацией у него все в порядке, тогда его обвинят в… масонстве.
Кто такие масоны? Климов не в курсе. Он не знает – этот мальчик Каббалу не изучал. Некогда в серьезных эзотерических книжках копаться. Поэтому Григорий дает свое собственное определение масонам. Масон, дескать, это член любой тайной организации. Вот так сказано в «Протоколах советских мудрецов»!
Вас, читатель, тоже можно обвинить в масонстве. Почему? Да потому, что вы о религии со своими дружками тайно пошушукались. А если интимный разговор о магии или йоге у вас был, то, значит, вы уже и масон – враг человечества. Таково следствие «научного» определения сбежавшего в США «эксперта» Григория. Следствие такой дефиниции: некоторые члены политбюро ЦК КПСС – тоже масоны. Ибо тайные заседания они иногда проводили, не оповещая родной ЦК. Если опираться на дефиницию Григория, то масоны – это все члены КГБ и ФСБ, ибо тайных подразделений там много. И бандитское ЦРУ, под эгидой которого работал в 1950 году писатель в так называемом Гарвардском проекте, тоже исключением не является. А это значит, что Григорий Климов – тоже масон. Не подумал наш бравый Григорий, что, давая такое нехитрое определение масонам, он сам в эту категорию загремит.
Если заявить, что сам Климов (то бишь урожденный Игорь Борисович Калмыков) – масон и латентный гомосексуалист, кто такую версию опровергнет? Ярлык наклеить – легко, а вот содрать его – сложно.
Какой из этого вывод? Очень простой: чтобы давать определение масонам, нужно сначала основательно разобраться в простейших религиозных и эзотерических вопросах. Нужно и историю знать, и – метафизику.
Итак, мы имеем четыре грозных ярлыка, которыми бьют по мордасам. Это: сумасшествие (точного определения нет, имейте ввиду), примесь еврейской крови (любое количество), масонство (дефиниции вразумительной тоже нет) и гомосексуализм (присваивают частенько без веских исторических доказательств).
Гомосексуализм – это действительно тяжкое заболевание, приводящее к вырождению психики. Это – дьявольщина, если обозначать ее религиозным термином. Но, прежде чем выявлять его у исторических лиц, нужны веские доказательства, а не идейный волюнтаризм и реплики сомнительных личностей.
Поэтому, с какими бы грязными ярлыками вы не столкнулись, требуйте доказательств! И если доказательств как таковых нет, помните, что вы имеете дело с бессовестной провокацией и фальсификацией. Мы обязаны помнить о презумпции невиновности, если хотим считать себя гуманистами. Если свобода и мудрость нам дороги.
Чисто фашистский дух просматривается у Григория явственно. Читая его книги все время сталкиваешься с главной виной Сталина – его полуеврейским происхождением. То, что он убил десятки миллионов, это пустяк. На этом внимание не акцентируется. Автору крайне важно другое: что Сталин – полуеврей. Вот где, оказывается, подлая собака зарыта.
Григорий просто из кожи лезет вон, клеймя позором всю видимую вселенную. Ярость и презрение – это уже определенный диагноз. Но что не понимают нацисты? Неважно какие – еврейские, немецкие или русские. Что скрывает дьявол от «…филов» и «…фобов»? А не понимают они тоже очень банальные вещи. Тот, например, кто преследовал и ненавидел евреев, рискует в следующей жизни родиться евреем и испытать на своей шкуре каково это – быть преследуемым и презираемым. Закон кармы недаром черти замалчивают. А этот закон на национальность не смотрит. Закон смотрит в корень. Однажды он переворачивает ситуацию диаметрально: и агрессор воистину убеждается – кто с мечом пожалует, погибнет не от буханки хлеба.
Таким образом, нет никакого резона кого-то ненавидеть или презирать из-за его национальности. Если, разумеется, нет желания попасть в шкуру своей жертвы. Как, впрочем, нету смысла и своей собственной национальностью возгордиться. К силе духа, к мудрости и любви это отношение не имеет. У души ведь нет национальности. У нашей внутренней сути нет бирки: «русская» или «немецкая». Она – Богова. Она может воплотиться среди любых наций. В этом веке, например, ты русский, а в следующем – китаец. Ну и кто лучше? Снова выяснять это с дубинкой в руке – чья нация чище и благороднее? Может, все же оставить эту любимую народную забаву питекантропам, оказавшимся в человеческой шкуре? Но, тем не менее, нас уже много веков подряд пытаются столкнуть лбами на национальном боевом поле. И столкнуть не ради политического театра, чтобы с наслаждением посмотреть, как мы лихо жонглируем национальным чувством собственной важности. Нас сталкивают ради очередной кровавой Ниагары, ради гноя неприязни, который изувечит неокрепшие души.
А кому нужно сеять в нас черное пламя ненависти, которое сожрет чьи-то сердца? Я не буду отвечать на этот вопрос. Чтобы его разрешить, не нужно быть профессором философии.
Климов, разумеется, «молоток». Но где ж «наковальня»? А наковальней, как нетрудно догадаться, служит чистокровный еврейский фашизм. Другими словами, – сионизм. Употребляя это слово, я не имею ввиду то наивное определение, которое дает сионизму Википедия. Где сионизм представлен как нежный и ласковый кролик, безобидный по всем параметрам. Википедия демонстрирует нам лишь овечью шкурку, под которой прячется хищная волчья морда. И эту волчью морду во все века обнажают самые разнородные искатели политических истин.
Например, сегодня самым знаменитым правдолюбцем в этой политической «степи» является Дэвид Дюк. Рискуя собственной жизнью, этот американец вывел на чистую воду множество высокопоставленных еврейских фашистов, «прославивших» себя воинственной национальной спесивостью, настолько гигантской, что ни в какой здравый смысл она уже не вмещается. К примеру, Абрам Кук (которого любит цитировать Дэвид Дюк) однажды, ничуть не смущаясь, сказал: «Разница между душой еврея и не еврея намного больше и глубже, чем разница между душой животного и человека».
Давайте посмотрим на вывод этого «умозаключения». А вывод сей прост: если разница между душами столь огромна, то это значит, что уничтожать не евреев – это не грех. Если, конечно, у евреев возникает такая необходимость. Ведь не грех же, например, убивать коров, если хочется кушать.
Нетрудно понять, что такая интерпретация иудаизма – это дьяволизм в чистом виде. Или, как мы здесь условились говорить, – самый обыкновенный фашизм. Но… чисто еврейского пошиба. Поэтому все эти Абрамы Куки в идеологической сфере являются почти полной и точной инверсией Гитлера. Его семитской копией. Это просто какая-то точная зеркальная симметрия. Если не считать маленьких гитлеровских усов.
Да, той разновидности фашизма, которой мостил дорогу Григорий Климов, противостоит другая его разновидность – сионизм. Произведение еврейского уицраора Фошца, его политический незабвенный «шедевр». Вот оно – «единство и борьба противоположностей». Два фашизма на протяжении многих веков дьявол сталкивает лбами, втягивая в кровавую круговерть всех обиженных и оскорбленных. Сионизм не может жить без антисемитизма. Это – дьявольские близнецы-братья, стоящие по разные стороны политического барьера. Близнецы, внимательно изучающие друг друга с одной единственной целью – во имя полного истребления своего противоположного полюса. Что, как нетрудно догадаться, даже в принципе невозможно.
И дьявол здесь может развернуться на все сто. Ведь обидеть – так просто! Оскорбить – проще простого. Сколько бы черт ни поставил на спесивость, на особенную религиозную или национальную исключительность – он всегда выиграет. На этом и построена любая религиозная машина, внушающая своим рабам идею исключительности, избранности. И эта религиозная исключительность не считается ни с какими фактами. Ни христианская разновидность фашизма, ни иудаистская, на факты вообще внимания не обращают. Хотя факты сии вопиют. Ни иудаизму, ни христианству не удалось познать Бога так глубоко, как это сделал, например, индуизм, который никогда не раздувался от гордости за собственную великую историю, наполненную аватарами, и никогда не создавал своего собственного фашизма, на индуистский манер.

Великие йоги, достигшие физического или энергетического бессмертия, в своих исканиях опирались на Веды, а не на иудаизм или христианство, которые пока не подарили миру ни одного бессмертного. Да что там – бессмертного, ни одного долгожителя, прожившего более 300 лет. Хотя индуизм подарил неимоверно длинную жизнь очень многим искателям Истины. Даже буддизм Ваджраяны – оппонент классического индуизма – и тот добивался того, что трупа от некоторых искателей на земле не оставалось. Все клетки тела трансформировались в чистую бессмертную энергию так называемого «радужного тела».
Но христианство и иудаизм плюют на все факты! И борются за собственную исключительность всеми силенками, порождая то тут, то там мелкопоместный фашизм. Ибо только религиозный фашизм зациклен на идее исключительности. Только она помогает выжать из простых смертных кровь, страх и ненависть – пищу для демонов.
Складывается впечатление, что лишь ничтожные церкви столь много сил отдают защите своей никчемной исключительности – апологетике. И эта «защита» тут же порождает инквизицию – классический религиозный фашизм. Но такому религиозному фашизму (у Дьявола все продумано до мелочей) всегда противостоит другой фашизм, не менее религиозный, но противоположный по направлению. И все было бы не столь страшно, если бы монахи одной религиозной системы уничтожали бы других чужеродных монахов. Подумаешь, монахи дерутся… Эка невидаль. К сожалению, в эту бойню втягиваются почти все. Например, между «молотом» антисемитизма и «наковальней» сионизма всегда оказывается огромная малограмотная толпа, расплачивающаяся за бредни своих идеологов. Здесь частенько льется кровь простых смертных, которым «до лампочки» и фашизм, и все виды религий.
Подводя итог ажиотажу вокруг национальной спесивости, нужно обратить внимание всех нацистов на один простенький факт. Тот, кто сеет черные зубы дракона в чьих-то сердцах, взвинчивая национальную истерию, рано или поздно пожнет и урожай. И сладким он никому не покажется.
Есть лишь один отрадный момент. Некоторые умные и добрые евреи хорошо понимают катастрофические последствия сионизма. Приятно, что среди евреев есть трезвомыслящие и добрые люди. Впрочем, любому интеллектуалу нетрудно понять, что любой фашизм всегда имеет своего зеркального двойника. Поэтому эти умные люди хорошо осознают, что развертывание еврейского «автохтонного» фашизма, который опирается на их религиозную демагогию, с неизбежностью приведет к появлению на земле Гитлера №2, №3 или №4. И все повторится: и геноцид, и расовая теория, основательно обновленная и модернизированная новоявленными фашистами. Все вернется на круги своя: и террор, и межнациональная ненависть. Не понимать этого, может только беспросветный глупец.
Да, любому фашизму всегда противостоит какой-либо альтернативный фашизм. Агрессору всегда противостоит другой агрессор. Так устроены космические законы. Таково мироздание. Нравится нам это или же нет, но все как в той физике Ньютона: если где-то есть какая-то агрессивная Сила, рано или поздно найдется другая Сила, ничем не меньшая по величине, но противоположная по направлению. И ни одна из этих Сил победительницей не будет. А вот крови прольется – цистернами. На радость всем этим умным демонам, которые и создают все эти разновидности фашизма, чтобы столкнуть их как следует лбами. И выпить всю чашу страданий – свою любимую пищу.
Но националисты этого не понимают! Еврейский нацизм грызется с советским, немецким и англосакским до потери пульса и здравого разума. Лобовое столкновение двух разновидностей бесовщины, где каждый участник мнит себя представителем Бога, это вечная классика.
Когда на земле один национальный фашизм перестанет противопоставлять себя другому? Когда все виды агрессоров объединятся? Когда национальная истерия закончится? Это возможно только в одном единственном случае: во времена царствования Антихриста. Великий демон не потерпит никаких альтернативных мнений, отличных от его собственного. Даже фашистских, не говоря уже о гуманистических. Время Антихриста – это время Единства. Самого чудовищного Единства из всех возможных единств. Когда любой человек, имеющий свою точку зрения, может быть объявлен вне закона. Во все времена иметь свое персональное мнение было опасно, церковь рьяно следила за унификацией мозгов, поджаривая на костерке инакомыслие, но во времена Антихриста нетерпимость к персональному мнению достигнет своего апогея. Поэтому никакая идеологическая война в эти времена невозможна. Фашизм будет только одного единственного пошиба. И, как уже было сказано, называть этот строй фашизмом уже некорректно. Это – дьяволочеловечество.

Но собака зарыта не только на национальном пастбище патетических чувств. Фашизм ведет войну против собственного народа на разных фронтах. Но эта война необъявленная. Мы можем четко обозначить три главных фронта, где дьявол пытается овладеть разумом человека. Это:
1. Информационная война. Монополия СМИ, превращенных в СМО – средства массового одурачивания. Где вся информация, даже научная, проходит через сито цензуры.
2. Религиозная война. Монополия избранных государством церквей. Все нетрадиционные религиозные поиски объявлены дьявольскими априори. А традиционная церковь – девочка на побегушках у властолюбцев, прорвавшихся к государственному штурвалу.
3. Политическая война. В этой войне народ долго гипнотизируют одной очень примитивной идеей: что пришедшая к власти клика, партия или какой-то конкретный «вождь» – единственно правильный выразитель интересов народа. Поэтому этот новоявленный кесарь должен править целую вечность. Не меньше! Но так как целую вечность управлять государством проблематично (хотя в Китае кое-какие императоры, активно искавшие бессмертие, и пытались!), то этот президент должен стоять у руля до самой своей естественной физиологической смерти. Никакой ротации. Всем видам ротации – политическая анафема.
Это – общие принципы. Но конкретика может быть абсолютно любая. Идеологическая упаковка может быть разной.
Фашизм в идеологическом плане очень мобилен. Всеяден. Он может быть чисто религиозным. Как это было в Священной Римской империи. Или – атеистическим, как в СССР. Или оккультным, как в Третьем рейхе. Фашизм может быть нацистским. (Сионизм и антисемитизм – нацистские близнецы братья, льющие воду на одну мельницу – дьяволизма). А может быть и космополитическим. Любым: можешь быть «…фил» или «…фоб» – не важна конкретика. Лишь бы очень «…фил» или очень «…фоб», и место у черта на рогах тебе забронировано.
Вот на что начхать демонам, так это на форму. Форма – это китель для дурачка. Плебсу можно дать любые лозунги. Лишь бы он веровал. Лишь бы он благоговел и поклонялся. И ненавидел врагов «рейха». Но, самое главное, чтобы конформист не мешал уицраору делать его страшное дело – подготавливать приход на землю могучих и свирепых властителей, рядом с которыми Сталин и Гитлер покажутся робкими слизняками.
Теперь понятно, что именно строил тот русский паренек, убивавший приехавших на заработки нацменов, о котором шла речь в начале этой книги. Он строил фашизм с человеческим, православным лицом. Русь чистую, православную, без нацменов. Но откуда он взялся?
Один питерский интеллигентный эрудированный неофашист сказал мне однажды очень торжественно, что Гитлер в самом конце войны заявил: «Мы снова появимся! Но в такие времена и в такой стране, где это меньше всего будут ждать!». Я не знаю, действительно ли эти слова принадлежат Гитлеру, или же это фантазия его современных поклонников. Многие их высказывания уже забыты. Но эта фраза из головы не выходит.
Да, совершенно верно, неофашисты – это не только осечка некачественного школьного образования. Это другое – нечто большее. «Все мы учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь». Но не все выучились фашизму и коммунизму – советской его разновидности. Дело не в изуродованном монстрами образовании. Просто они мало-помалу возвращаются из своих мрачных глубин. Не все современные неофашисты плод чьей-то дьявольской пропаганды. Это – бывшие сотрудники вермахта. И теперь они родились на русской земле. И не только русской. Они стояли в свое время плечом плечу с Гитлером, Гиммлером и Розенбергом. И вот теперь они здесь… Даже границу на танках и мотоциклах пересекать не пришлось…
Нет. Дело не в потешном школьном образовании…


Источник:
Издательство "Золотое сечение"