Ранее считалось, что военные рейды на территорию соседней группы с целью убийства или запугивания иноплеменников характерны только для людей и их ближайших родственников — шимпанзе. Теперь выяснилось, что сходное поведение встречается и у паукообразных обезьян, обитающих в лесах Центральной Америки. В отличие от шимпанзе и людей, у паукообразных обезьян ни в одном из семи зарегистрированных рейдов дело не доходило до убийства.

Групповое, «коалиционное» убийство себе подобных — сравнительно редкое явление в животном мире. Оно характерно для ряда общественных насекомых, а среди позвоночных отмечено лишь у нескольких видов (пятнистые гиены, волки, львы, африканские дикие собаки, некоторые приматы). Несмотря на редкость данного явления, интерес к нему очень велик, поскольку многие антропологи видят в нем истоки человеческой воинственности. Контекст смертоубийственных стычек может быть разным, но чаще всего встречаются три варианта: 1) прямое столкновение двух враждующих группировок; 2) коллективное нападение на чужака, вторгшегося на территорию группы; 3) попытка нескольких пришельцев сообща захватить власть в чужой группе.

Наибольшее внимание привлекают военные рейды шимпанзе, очень похожие на примитивные военные действия многих диких (или, как сейчас принято говорить, «традиционных») человеческих племен. Небольшие сплоченные группы шимпанзе иногда вторгаются на территорию соседнего стада, преследуя единственную цель: поймать и избить, порой до смерти, какого-нибудь одиноко бродящего «чужака».

Антропологи из Мексики и Великобритании, в течение многих лет ведущие наблюдения за паукообразными обезьянами в дремучих лесах полуострова Юкатан (Мексика), обнаружили, что самцы этих приматов, подобно шимпанзе и «традиционным» Homo sapiens, периодически совершают военные набеги на чужую территорию. Ученые зарегистрировали семь таких рейдов, и хотя ни одного группового убийства наблюдать не удалось, многие особенности поведения налетчиков говорят о том, что целью набегов является если не убийство, то, по крайней мере, устрашение иноплеменников.

Наблюдения проводились в лесах на южном берегу оз. Пунта Лагуна (20°38' С. Ш., 87°38' З. Д.), где проживают две группы паукообразных обезьян — восточная и западная, примерно по 20-40 обезьян в каждой (численность групп многократно менялась за годы наблюдений).

Вот описание одного из набегов: «Утром 11 октября 2002 года мы следовали за тремя половозрелыми самцами восточной группы (их осталось всего четверо после смерти двух младших самцов в апреле и сентябре 2002 года), среди которых был и старейший самец группы. В 7:45 они спустились с деревьев на землю и в полном молчании единой колонной вступили на территорию западной группы. К сожалению, через несколько минут мы потеряли их... В 8:18 мы услышали громкий лай (сигнал тревоги) в отдалении и побежали на звук. Незадолго перед тем в ту сторону направилась самка из западной группы; чужаки могли напугать ее. Прибыв на место, откуда донесся лай, мы не обнаружили самок, зато нашли самцов из восточной группы, идущих по земле (в 8:22). Мы последовали за ними. Они двигались тихо, внимательно оглядываясь и прислушиваясь, затем залезли на дерево отдохнуть и занялись грумингом (взаимным вычесыванием насекомых), потом двинулись дальше... В 9:28 они встретили самку из западной группы, у которой, как мы знали, был грудной младенец. Самцы немедленно напали на нее. Старший и младший налетчики схватили ее и стали кусать (третий самец почти не участвовал в этом), самка громко кричала. Через несколько минут она была спасена своим взрослым сыном, внезапно появившимся на поле боя. Он прибежал по земле. Старший из разбойников напал на него, а освободившаяся мать бросилась ему на помощь. Четыре обезьяны (два налетчика и два местных жителя) дрались около семи минут прямо перед четырьмя наблюдателями-людьми, полностью их игнорируя. В 9:35 самка и ее сын ушли прочь; самцы из восточной группы не стали их преследовать и отправились обратно на свою территорию. Младенец, которого было не видать во время драки, присоединился к своей матери лишь после ухода врагов. Как ни странно, никто не получил серьезных ранений. Самцы вернулись на свою территорию в 10:15. За весь рейд они потратили на еду лишь 3% времени.»

Участники рейдов всегда передвигаются по земле, несмотря на то что для паукообразных обезьян характерен исключительно древесный образ жизни, и на землю они спускаются редко. Налетчики заходят очень далеко вглубь вражеской территории; идут они колонной, обычно со страшим самцом во главе, хранят полное молчание и стараются производить как можно меньше шума (избегают наступать на ветки и т. п.). Они не проявляют почти никакого интереса к съедобным плодам (которых, впрочем, вполне хватает и на их собственной территории) и очень редко останавливаются для отдыха. Они держатся настороже, внимательно оглядываются по сторонам и прислушиваются. Обнаружив «иноплеменников», нападают, хотя в драку вступают не всегда — иногда ограничиваются тем, что прогоняют чужака. Если встретившийся чужак — самка, готовая к размножению, ее обычно не трогают или только пугают, тогда как самка, не способная в данный момент к размножению (например, кормящая мать) может подвергнуться серьезному нападению. Рейд может длиться до трех часов.

Помимо чисто «террористических» целей налетчики, возможно, преследуют отчасти и амурные. В одном из рейдов старший из «восточных» разбойников после десятиминутной погони тихо скрылся в зарослях вместе с «западной» самкой; в другой раз «западную» самку заметили в теплой компании «восточных» самцов на их территории на другое утро после рейда.

Всё это удивительно похоже на поведение шимпанзе, с той лишь разницей, что у паукообразных обезьян в рейдах участвовали только самцы (у шимпанзе иногда к группе самцов-налетчиков может присоединиться самка), и никто из «врагов» не был убит. Впрочем, необходимо отметить, что и у шимпанзе во время боевых рейдов дело редко доходит до убийства: потребовались многие годы наблюдений, прежде чем был зарегистрирован первый случай (к настоящему времени таких случаев описано 11). У менее агрессивных карликовых шимпанзе (бонобо) никто пока не наблюдал не только убийств, но даже и самих рейдов.

Авторы исследования полагают, что военные рейды паукообразных обезьян могут иногда заканчиваться убийством. Например, такое вполне могло произойти в описанном выше случае, если бы на помощь атакованной самке не подоспел ее сын. При виде налетчиков обезьяны демонстрируют сильный испуг, громко зовут на помощь — и их соплеменники действительно спешат им на выручку, с треском проламываясь сквозь заросли. Появление защитников обычно обращает разбойников в бегство.

Одна из возможных причин того, что все семь рейдов закончились без жертв, состоит в том, что нападавшим ни разу не довелось наткнуться на одинокого самца. Им попадались либо самки, либо группы. Между тем шимпанзе во время боевых рейдов убивают почти исключительно самцов (10 случаев из 11). То же самое, кстати, справедливо и для людей из «традиционных» культур.

Почему древесные обезьяны во время рейдов передвигаются по земле? Авторы считают, что так им легче подкрасться к врагу незамеченными. Во всех тех редких случаях, когда самцы передвигаются по земле на своей территории, они делают это с единственной целью — незаметно подкрасться к соплеменнику, на которого они собираются напасть. Кстати, внутригрупповые конфликты у этих обезьян могут быть весьма жестоки: так, в апреле 2002 года, через неделю после первого зарегистрированного рейда, один из младших самцов восточной группы был убит своими сородичами (что свидетельствует о том, что паукообразные обезьяны вполне способны к коллективному убийству). Ни самки, ни молодые особи никогда не совершают сколько-нибудь длительных прогулок по земле.

Авторы предполагают, что «военная активность» самцов паукообразных обезьян зависит от числа самцов в группе и от остроты конкуренции за самок. За период наблюдений число половозрелых самцов в восточной группе выросло от 1 до 6, и пока самцов было мало, они не предпринимали никаких рейдов и не затевали смертоубийственных драк друг с другом. То же самое справедливо и для шимпанзе.

Раньше, когда военные рейды были известны только у человека и шимпанзе, многие исследователи полагали, что это поведение унаследовано нами от общих с шимпанзе предков (а бонобо, происходящие от тех же предков, его вторично утратили). Наличие такого же поведения у паукообразных обезьян показывает, что оно могло возникать параллельно в силу сходных социально-экологических условий. Ранее также считалось, что традиция военных рейдов развилась на основе навыков коллективной охоты, имеющихся у человека и шимпанзе, тогда как для бонобо не характерно ни то, ни другое. Однако паукообразные обезьяны не знают коллективной охоты, что говорит о том, что «военные» навыки могли развиться независимо от охотничьих.

Источник:
Элементы
Filippo Aureli, Colleen M. Schaffner, Jan Verpooten, Kathryn Slater, Gabriel Ramos-Fernandez.
Raiding Parties of Male Spider Monkeys: Insights into Human Warfare?