Мы были так воспитаны, что наш долг, наша профессия – были с нами с самого рождения, правила впитались вместе с молоком. Вариантов сдаться не было, потому что это был страшный позор. И в тот момент на поле боя проявилась эта трещина между тем, что говорит воспитание, родители, общество и между тем, что хочу я сам. А я хотел жить. Я объяснил себе свое решение: что я никому не должен умирать. Что я - не биомасса, что я правильно принял решение для себя. Сам принял. Но все это только на уровне интеллекта. На более глубоком уровне я в это вообще не поверил. Я не принял это расхождение Души и социума…