Выход книги Пелевина в этом году предварялся скандалом: черновик романа о вампирах неизвестным образом попал в интернет, где его мог прочесть каждый желающий. О том, как в столице появились вампиры, почему миром правят дискурс и гламур и как черновая редакция "Empire V" оказалась в Сети, Виктор Пелевин рассказал в эксклюзивном интервью Наталье Кочетковой.

На кого работает фабрика денег

- Вы пустили разгуливать по современной Москве всякую нечисть. Почему вдруг вампиры?

- Это не я пустил всякую нечисть разгуливать по Москве. Если бы это был я, у меня был бы орден "За заслуги перед Отечеством", дом в Барвихе, охрана, личный повар и персональная пенсия. Я просто написал книгу про вампиров. Они меня давно интересовали. Интуитивно было понятно, что вампир в России больше чем вампир. А вот насколько больше, я и попытался выяснить.

- Ваши вампиры ломают традиционные представления об этих существах в мифах и литературе. Это не кровожадные чудовища, а высшее на Земле звено после Бога. Их деятельность похожа на "молочное животноводство" - они не убивают людей, а доят. Поиграть в Брэма Стокера со всякими ужасами соблазна не было?

- Мне кажется, мои вампиры гораздо страшнее. Ведь ужасы бывают разного рода. Есть такие, к которым нас приучили с детства, и мы их просто не замечаем. По-моему, трудно придумать что-нибудь страшнее современного города. Что такое город? Это место, где люди живут по той причине, что раньше их там много умерло. Еще это фабрика денег. Вот только на кого эта фабрика работает? Даниил Андреев согласился бы, что вряд ли на людей.

Люди даже смутно не понимают сил, которые управляют их жизнью. Они не понимают смысла своей эволюции. То, что называют "прогрессом", опустило человека гораздо ниже живущего на свободе животного. Образ жизни зверя - есть экологически чистую пищу, жить в самых подходящих для организма климатических условиях, много двигаться и никогда ни о чем не волноваться - сегодня доступен только ушедшему на покой миллионеру. А обычный человек всю жизнь работает, высунув язык от усталости, а потом умирает от стресса, успев только кое-как расплатиться за норку в бетонном муравейнике. Единственное, что он может, - это запустить в то же колесо своих детей.

Город - это много-много таких историй, помноженных друг на друга. Когда давящая бессмысленность такой жизни перевешивает страх смерти, начинаются войны. Когда перевешивает страх смерти, наступает мир. Вот на этих качелях мы и живем, это наша повседневность. "Дракулу Брэма Стокера" мы смотрим только для того, чтобы чуть-чуть от нее отдохнуть и развеяться.

Политкорректность и гламур

- "Красная жидкость" вместо крови и прочие эвфемизмы - пародия на политкорректность. Как вы думаете, в каких случаях политкорректность и вытекающие из нее лингвистические химеры оправданны, а когда выглядят комично?

- Я думаю, что политкорректность оправданна, когда она позволяет сохранить человеческое достоинство. Когда из нее делают фетиш и национальный культ, это немного смешно.

Никому не нужна лингвистическая "He-or-shema", как в Америке, но любому обществу, где рядом живут разные нации, не помешает некоторый минимум политкорректных клише. Американцы ведь очень прагматичные люди. Они ввели политкорректность, потому что она мгновенно наводит формальный мост через эмоционально заряженную трясину. Назовите негра негром, и на вас повиснет доля ответственности за работорговлю. Назовите его афроамериканцем, и его можно спокойно увольнять с работы.

Политкорректность создает ясные правила, полагаясь на которые, можно избегать двусмысленности, хотя сама по себе политкорректность - очень двусмысленная вещь. Суть политкорректности - общественный договор в максимально сжатой форме. Это удобно, потому что экономит время и силы. Возможно, этому должны обучать в школе.

- Основные дисциплины, которые преподают молодым вампирам, - дискурс и гламур. Почему вы считаете их ключевыми понятиями современного общества?

- Потому что они таковыми являются. Гламур - это скрытая идеология общества, которое объявляет себя постидеологическим или нанимает технологов для разработки потемкинских идеологий. Роль агитпропа при гламурной идеологии выполняет реклама - я про это писал еще в "Generation P". А дискурс - это гламур духа, единственная форма гламура, доступная лицам с отложенной социальной реализацией.

Кстати сказать, слово "лузер" кажется мне неполиткорректным, лучше, по-моему, пользоваться аббревиатурой "ЛОСР" или "ЛСОСР". Вампиры по этому поводу говорят так: если гламур - это секс, выраженный через деньги, то дискурс - это секс, которого не хватает, выраженный через деньги, которых нет.

Можно сказать, что гламур и дискурс похожи на синус и косинус (от слова "sin", "грех") - кажется, что между ними есть разница, но это просто фазовый сдвиг. Естественно, что вампиры прилежно изучают эти два предмета. Им во всем надо быть на шаг впереди людей.

Мастер, Маргарита и Ночной дозор

- Язык вампира, переселяясь из одного носителя в другого и запоминая все, что происходило в "прошлой жизни", таким образом выполняет функцию культурной памяти. Получается, что культура - демоническая по своей сути?

- Я не думаю, что у культуры есть какая-то суть. Или, вернее, идея такой "сути" сама по себе является фрагментом некоторых культур - как, например, теория "культурных организмов" Шпенглера, "исторический материализм" Суслова и так далее. Я смотрю на жизнь проще, для меня культура - это просто калейдоскоп. Какая в калейдоскопе может быть "суть"? Она бывает только в глазах смотрящего. Вот эта проецируемая суть и будет придавать смысл и взаимную иерархичность всем возникающим узорам, делая их демоническими или какими-нибудь еще. При этом глядящему в калейдоскоп, естественно, будет казаться, что демоничен именно калейдоскоп.

- Как вы относитесь к "Мастеру и Маргарите" Булгакова? Кажется, читатели делятся на тех, кто считает книгу шедевром, и тех, кто называет бульварным романом.

- Я считаю "Мастера и Маргариту" одной из величайших книг двадцатого века. Для меня это самый важный текст из всего написанного в советское время. Я никогда не видел людей, которые называют эту книгу бульварным романом, таких титанов духа мне даже трудно себе представить. Иногда говорят, что "Мастер и Маргарита" - это квинтэссенция советского опыта и поэтому она не очень понятна тем, у кого его нет. Но эту книгу неплохо воспринимают на современном Западе - вот Бьорк ее хвалила, например. А у нее советский опыт отсутствует.

- А "Ночной дозор" Лукьяненко вы смотрели/читали? Во всяком случае, временами, мне кажется, вы его пародируете.

- Кино я смотрел. Это очень современный фильм - он состоит не из сцен, а из клипов. Совершенно другой тип операторской и режиссерской работы. Мы видим не просто грязный подъезд, стакан с кровью или лицо героя - мы видим рекламу грязного подъезда, рекламу стакана с кровью, потом рекламу лица героя и так далее - этот фильм как бы рекламирует все объекты, проплывающие мимо камеры. Это потрясающе. Очень талантливый режиссер. Если я не ошибаюсь, он раньше делал клипы "Всемирная история" банка "Империал" - про Суворова, про Великого инку. Жалко, что их больше не снимают. Это была очень запоминающаяся серия. Вот только кончилась она как-то неярко, не хватило завершающего клипа.

Я когда-то придумал такой вариант: бесконечная очередь хмурых людей с номерами на ладонях. Стоят в некий банк. Над очередью проносится шепот: "Открывают?" - "Нет, не открывают". - "Говорят, сегодня больше не откроют". - "И завтра тоже". - "Говорят, вообще никогда больше не откроют..." Снисходительный басок диктора: "Банк "Империал". Всемирная история, банк "Империал". Это если вы заказывали пародию.

Французский поцелуй на морозе

- Предки главного героя книги Ромы Шторкина - прибалтийские бароны фон Шторквинкель. Вы своей родословной когда-нибудь занимались? Мне рассказывали, что Пелевины до революции были владельцами сети мануфактурных фабрик.

- Нет, вряд ли я из этих Пелевиных. Если бы мои предки занимались мануфактурой, я бы скорее всего писал детективы.

- Просто не могу не спросить: пропажа рукописи романа - правда оплошность издательства? Просто это мог бы быть забавный PR-ход.

- Насколько я знаю, это не оплошность издательства, а случай так называемого воровства. Вам это кажется похожим на забавный пиар-ход, а мне напоминает принудительный французский поцелуй на морозе. Видите, какие разные ассоциации.

- А не было желания изменить что-то в книге, чтобы она отличалась от пиратской версии, как это сделал, например, в подобной ситуации Маркес?

- В Сеть попал черновик - сырая и незаконченная версия, которую лично мне не особо приятно читать. Хемингуэй говорил: "First drafts are shit". Я вношу во время верстки огромное количество исправлений, иногда меняю двадцать-тридцать процентов текста. Мне обидно, что на всеобщее обозрение выложили вариант, который может испортить впечатление о книге.

- Вы видели театральный проект Shlem.com по "Шлему ужаса" молодого прибалтийского режиссера Живиле Монтвилайте, сделанный как ActiveFictionShow - это когда театр, литература, видео, музыка, художественный перформанс и интерактивное шоу одновременно? Как вы относитесь к такого рода вещам?

- Я знаком с проектом по интернету - по-моему, он очень интересный. Мне приятно, что Живиле Монтвилайте обратилась к этому тексту.

- Вас не смущает, что Монтвилайте переделала финал, в результате сильно упростила идею книги?

- Нет. Тем более что у этой книги нет какой-то одной идеи. Там этих идей очень много. Суть взаимоотношений писателя и режиссера в том, что режиссер начинает работать там, где писатель заканчивает. Это как вторая ступень ракеты, и привести она может в самое неожиданное место. Писатель не должен пытаться управлять этим процессом. Лучше всего ему вообще ничего про это не знать.

- Сейчас все художественные произведения перестают быть собственно явлениями литературы и выходят в смежные области - появляются параллельные проекты в интернете, театре, кино. Например, в последнем романе Бориса Акунина "Ф.М." читателю предлагается самостоятельно разгадать ребус. Победителя ожидает золотой перстень. Вы не думали о чем-то подобном?

- Нет. Несмотря на все уважение к Борису Акунину, браться за разгадку этого ребуса я не планировал.

Восточные принципы с европейскими традициями

- А как относитесь к стихам на форуме вашего сайта? Есть очень забавные - например, стихотворение про писателей, написанное на жаргоне "падонков".

- Там есть много второстепенных поэтов, несколько недюжинных поэтов и два великих поэта - Минздрав и Монти Питон. Минздрава, я думаю, сразу зачислили бы в ОБЭРИУ.

- На форуме я нашла еще одну любопытную реплику: молодой человек хочет купить одежду для своей девушки. При этом за образец стильности взята лиса А Хули из "Священной книги оборотня". Вы задумывали героиню как современный секс-символ?

- Нет, я задумывал ее как свой личный секс-символ. И вообще мне непонятно, зачем молодой человек будет покупать одежду для своей девушки - если, конечно, эта девушка не резиновая. Нельзя относиться к женщине с таким презрительным недоверием. Некоторые вещи она вполне может сделать сама.

- На сентябрьскую книжную ярмарку в Москву приезжала молодая французская писательница китайского происхождения Шань Са. Ее дебютный роман "Врата небесного спокойствия" получил в свое время Гонкуровскую премию. Про свою манеру писать она говорит, что пытается сочетать принцип восточной живописи - контур без объема - с европейской традицией - объем без контура (масло). Учитывая, что вы много времени проводите на Востоке, можете сказать, что вам что-то подобное близко?

- Если мы попытаемся соединить контур без объема с объемом без контура, мы получим контур с объемом. Зачем ради такого простого эффекта соединять восточные принципы с европейскими традициями? Этими атрибутами и так обладает любой предмет. А у слов все равно никогда не будет ни контура, ни объема. Тем не менее все сказанное Шань Са очень мне близко. Я объясню почему.

Чуть раньше мы говорили о дискурсе как разновидности гламура. Вот это и есть классический пример того, как гламур и дискурс нежно перетекают друг в друга и сливаются в одно целое, образуя сочный, хрустящий и в меру калорийный культурный продукт.

Мифологические персоны

- Тимур Кибиров как-то сказал, что написал поэму "К.У. Черненко", потому что советский чиновник - абсолютный миф. О нем ничего не известно, а следовательно, автор свободен в конструировании художественного образа. Вы не появляетесь на литературных тусовках, отказываетесь общаться с журналистами, постоянно подчеркиваете, что проводите в Москве очень мало времени. Вы не боитесь стать мифологической персоной или даже персонажем чьей-нибудь книги?

- Вы знаете, таким абсолютным мифом является абсолютно все. Человеку неизвестно, что такое он сам, откуда он здесь взялся и куда потом пойдет. Поэтому Тимур Кибиров так же неисчерпаемо загадочен, как К.У. Черненко или мы с вами.

Единственное, в чем мы можем быть уверены на все сто, - это сегодняшний обменный курс Центробанка. Но даже здесь не все так просто - о чем я, собственно, и написал роман "Empire V".

А что касается моего образа жизни, то он для писателя является совершенно стандартным, даже банальным. Очень многие писатели избегают публичности. Это скорее правило, чем исключение. Теоретически писатель может быть еще и литературным тусовщиком, но мне кажется, что это будет неудачный гибрид. Знаете, как летающий экскаватор - в принципе можно построить такую машину, но вряд ли она будет хорошо копать и хорошо летать. С журналистами я не отказываюсь общаться, что доказывает наша беседа. Но я стараюсь свести эту почетную обязанность к минимуму.

А насчет персонажа книги... Я думаю, что могу стать персонажем только собственной книги. Что я и так делаю уже много лет. Если я стану персонажем чужой книги, то, как вы совершенно справедливо заметили, это будет книга о мифологической персоне. А мифологические персоны живут по своим законам. Повлиять на происходящее с ними мы все равно не можем.

Источник:
Наталья Кочеткова
Изветия.Ру