Ма Дзару Тиги «Гора — это путь к свету»

Аяхуяска привела меня в Дахаб.
Дахаб — маленький городишко на синайском полуострове в ста километрах от крупного курорта — Шарм-эль-Шейха.
Это — мекка серфингистов, фри-дайверов и кайтеров.
Оказалась я там, на первый взгляд случайно, но постепенно шаг за шагом обнаруживала, что эта «как бы» случайность в действительности таковою не является.
Во-первых, я давно мечтала освоить серфинг, и, приехав на неизвестный мне курорт, обнаружила, что клубы серфингов стоят здесь один на другом.
Во-вторых, я давно хотела попробовать фри-дайвинг.
В-третьих, именно в этом отеле, мои знакомые оставили заначку, которую я смогла извлечь и использовать.

Ну, и наконец, Дахаб — самое близкий к Горе городишко.
Взойти на эту гору я хотела давно.
Когда-то Антон рассказывал мне, как он съел сто грибов и взошел на Синай. И как это было круто!
Объявы про подъем на Синай висят на всех углах в Дахабе, но ехать с экскурсией и подниматься наверх в толпе туристов, жующих жувачку и болтающих о ценах на мобильники, вместе с кучей гидов, которые будут контролировать каждый мой шаг — нет уж......
А вот как бы так, чтобы и не в толпе, и чтобы рассвет, и чтобы гора?! Если каждую ночь туда едут толпы туристов?
Обдумываю я, в перерывах между фридайвингом, кайтингом, и серфингом.

ПолНочь.
Просыпаюсь из-за шума пляжной дискотеки. Выхожу на улицу — тепло, приятно дует ветерок с моря.
Музыка орет, и никуда от нее не дется.
И вдруг ясно понимаю — что хочу на Гору Синай, прямо сейчас.
И ведь доеду же!!!!!!!!

Портье, услышав, что я хочу на гору прямо сейчас, делает круглые глаза и зарубает бешеные деньги, я злюсь, нахожу визитку Махмуда, дающего машины в прокат и дозваниваюсь. Да, привезем машину через полчаса. И это будет стоить в два раза дешевле, чем такси у портье.
Я тихонько собираюсь и выскальзываю из комнаты.
Приезжает Махмуд на машине, и дает мне и машину и водителя, чтобы я могла с ним менятся, если устану или консультироваться — куда ехать.
Я бы сам тебя свозил, говорит Махмуд, пока его мальчик оформляет бумаги, но я только что из Каира, вел машину шесть часов, очень спать хочу.
И очень вовремя ты позвонила. Пару часов назад — я был далеко, и не смог бы дать машину, а если бы позже — то уже и спать лег.

И вот, МЫ едем через темную пустыню и блокпосты с арабами.
Я посапываю на заднем сиденье, иногда любуясь на яркое звездное небо с лежащей горизонтально луной. Машина легко скользит по гладкой дороге, вокруг — марсианский пейзаж — пустынные холмы и темное чистое небо с ярчайшими звездами.

У самого подножия горы  — снова застава — мне все-таки всучивают гида — маленького тщедушного бедуинского мальчика, лет тринадцати.

Он сразу начинает путаться у меня под ногами, пытаясь заставить меня подниматься быстрее. У него же это работа, конечно, хочется скорее отделаться — туда-сюда-обратно. Мадам! Нам идти три часа, пойдемте скорее!
Я отстраиваю его — иду медленно, останавливаюсь, когда хочу, ярко вспомнив, как Гена учил нас ходить на Алтае — впитывая местность, чутко внимая всем знакам мира.
Мальчик же настаивает. Я отмахиваюсь. Он же мой гид, а не я его.
Но, увы, он этого не понимает.
И оставить меня одну он не может или делает вид, что не может, поэтому он давит психически — путается под ногами, чего-то бормочет, возмущается....
Мы не успеем к рассвету!!! Солнце взойдет без нас!!!
ДА, отвечаю, я ему спокойно, без меня, вряд ли.

И продолжаю его отстраивать — иди за мной, не путайся под ногами, за мной, за мной и показываю ему — за плечо...
Сама же переживаю — а как же «принцип Да» — здесь и сейчас — я же не принимаю его таким какой он есть?
Ведь это же святое место, святая дорога. Как правильно идти по ней?
Я же могу пойти за ним, потому что он так хочет. Но он — примитивное существо, зарабатывающее на мне деньги.
И я не хочу механически подниматься на эту гору!
Снова и снова пытаюсь с ним договориться.
Он знает три слова по-английски и настаивает на своём.

В конце концов, он требует с меня двойную сумму денег, получив ее — пропадает. Точнее убирается на такое от меня расстояние, что я начинаю спокойно идти своим темпом.

Я иду.
Темно.
Камни.
Огромные валуны.
Звездное небо.
Еле-еле видная тропа среди валунов.
Тишина. И холод.
Я поднимаюсь и начинаю осознавать грандиозность этого подъема. И то, что сейчас — то в спортивной куртке с водой за плечами мне тяжеловато,
А уж Моисей-то, живший в пустыне без воды, на минимуме еды, просто так, вряд ли мог бы попереться на эту гору. Понятно, что такой поступок для нормального человека, думающего о том, где взять воду, еду, и укрыться от солнца днем и от холода ночью — точно выходил сильно далеко за рамки обыденности. Тогда такое действие, скорее всего, было духовным подвигом, который и остался в истории.
И то, что теперь толпы людей поднимаются сюда каждую ночь — это следствие того подвига, мифа о том подвиге. Но подвиг — вряд ли можно повторить, просто так поднявшись. Подвиг — это выход за рамки обыденности. Подвигом сейчас является нечто другое, чем было подвигом когда-то.

Навстречу мне идут караваны с верблюдами, видимо поднявшими на гору людей и спускающимися обратно.

Они кричат мне — кемел, кемел, верблюд...., приглашая меня сесть на верблюда.

Я же иду вперед.
Почему я не принимаю приглашение верблюда? — думаю я.
Почему я не беру верблюда — ведь мне идти три часа, а тем темпом, которым иду я  — и все четыре.
Принцип ДА — опять же — может быть правильно принять предложение?
А я все иду и иду.
Где-то на середине горы, уже при большой дозе усталости я начинаю понимать:
подъем для меня  — это процесс очищения, освобождения от грехов.
Кора.
Я хочу освободиться от своих грехов.
Причем так, чтобы больше не совершать новые.
Я чувствую, что усталость и измождение есть часть процесса освобождения.
Дискомфорт, угнетение тела — это необходимая компонента духовного пути. Сознательное угнетение тела. Причем не из соображений полезности.
Задержка дыхания для того, чтобы поставить рекорд — не путь.
Задержка для здоровья — аналогично.
Всё есть часть процеса.

Поэтому взять верблюда — это перестать очищаться, а просто подниматься как турист на новое место, чтобы осмотреть очередную достопримечательность.
Вот почему я не беру верблюда. Я хочу пройти путь вверх пешком.
И вот последний финальный подъем — сотня-другая огромных каменных ступеней на вершину.

Пью чай в палатке арабов у начала подъема.
Рядом лежат караваны верблюдов, и ждут, когда огромная толпа туристов начнет спускаться вниз.
Солнце медленно появляется из-за горизонта.
Становится видно величественный окружающий пейзаж.
Я медленно вместе с солнцем восхожу по финальной тропе, периодически останавливаясь и делая ПРОЖИГ на солнце.
С каждым разом, увеличивая задержку. Арабы-гиды уважительно спрашивают — ты медитируешь?

— Да, говорю я им.
Солнце застывает в моих глазах, и я вспоминаю миф про людей, способных смотреть на солнце.
Я смотрю и сливаюсь с ним, напитываясь светом.

Поднявшись до самого верха, я смотрю вниз. И переживаю свое желание — прыгнуть вниз, которое периодически охватывает меня в горах.
Долгие годы, меня мучало чувство неудовлетворенности тем, что однажды в Крыму, стоя на выской горе, я не пошла за своим желанием полететь вниз, а сдержала себя.
И тут я осознаю — прыгнуть — это легко.
Вот взлететь — это мой путь. Подняться над. Как это сделал когда-то Моисей.
И освобожившись еще от одного отягощавшего меня желания я начинаю спускаться.

Буквально через пару минут мир проверяет меня — действительно ли я освободилась от этой мучавшей меня неудовлетворенности. Араб, который прибился ко мне и к Мухаммеду в качестве шутки, когда я остановилась делать прожиг над очередным обрывом сказал — прыгай. И я легко начала прыжок, но он крикнул — стой, стой, я пошутил, поняв, что я серьезно прыгаю.
Я остановилась, поняв, что мое желание прыгать было реализовано.

Скрижали.
Принеси скрижали сказал мне Г.
Как когда-то, когда мы поднимались на гору на Сейд-озере, он мне дал задание принести артефакты.
Фактов мы не нашли, артефактов тоже. Но, рассказывая ему о том, как я сходила, я заявила, что освободилась от желания съесть грибы.
Он, услышав, заявил — так это же артефакт.

Наверное, мое освобождение от желания прыгнуть — это скрижаль.
А вторая скрижаль — это
Переживание солнца.

И идея — что свет — это Бог.
Стать Светом — это и есть получить Просветление.

Назад, я сама вела машину, и как на одном дыхании я проехала сто с лишним километров.
Вокруг была пустыня пострясающей красоты.
Я мчалась по дороге навстречу ярчайшему солнцу. И у меня не было темных очков, которые я всегда таскаю с собой. И мои глаза спокойно и легко переносили тот объем солнечного света.

Смотри также:
http://www.holos.spb.ru/index.php
http://baba-tanya.spb.ru/