Одним из очагов заражения вирусом страха на земле является Азия. Об этом ранее был сеанс. Именно поэтому в свое время была построена китайская стена - для защиты от зараженных. Именно там и по сей день находятся его большие концентрации, хотя ситуация не такая напряженная, как раньше, т.к. вирус имеет особенность потухать и воспаляться (как и вселенная, он дышит). Голливудские фильмы о зомби показывают именно поведение зараженных в критической массе людей, доходивших в своем безумии до каннибализма. Высокое заражение произошло на данной территории давно - около 250 лет назад, и даже Достоевский в романе «Преступление и наказание» четко его описывает:

«…Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих, избранных.
Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими.
Но никогда, никогда люди не считали себя такими умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований. Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали.

Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать.

Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга.

В городах целый день били в набат: созывали всех, но кто и для чего зовет, никто не знал того, а все были в тревоге. Оставили самые обыкновенные ремесла, потому что всякий предлагал свои мысли, свои поправки, и не могли согласиться; остановилось земледелие.

Кое-где люди сбегались в кучи, соглашались вместе на что-нибудь, клялись не расставаться, – но тотчас же начинали что-нибудь совершенно другое, чем сейчас же сами предполагали, начинали обвинять друг друга, дрались и резались. Начались пожары, начался голод. Все и все погибало.

Язва росла и подвигалась дальше и дальше. Спастись во всем мире могли только несколько человек, это были чистые и избранные, предназначенные начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто и нигде не видал этих людей, никто не слыхал их слова и голоса…»

Ничего все это не напоминает? Читаем отличное дополнение картины происходящего сегодня:

В борьбе добра со злом добру позволено абсолютно все. Воины света имеют право на все – именно потому, что они воины света. Любые разговоры на тему «а хорошо ли мы поступаем» выглядят не просто предательскими, а иногда даже непонятными – мы же воины света, как вообще какие-то наши действия могут оказаться неправильными?
Ведь «хорошим» человека делает не то, что он добр, честен и разумен, и не желает ближним своим мук и смерти, а то, что он сражается на правильной стороне.

Войны света

И если он просто сидит в кресле за монитором, то заявить свою верность правильной стороне можно только всячески изъявляя ненависть к ее врагам – то есть как раз желая своим ворогам мук и смерти и выражая откровенное ликование и одобрение, когда эта смерть их постигает.

Какие могут быть ограничения? Заповеди Божии? Ну, так воины света – они же все Пересветы с Ослябями, Александры Невские и Дмитрии Донские, Жанны д’Арки или панфиловцы, как минимум, все сплошь святые и герои – им можно было сражаться, вот и мы сражаемся, мы святые. А святым все можно.

При этом оппоненты изображаются нелюдью, по отношению к которой не существует и не может существовать никаких моральных ограничений. Это грязь, которую надо смести с лица земли, наводя чистоту (высказывания с одной из сторон). Это вредные паразиты, по отношению к которым надо применить «меры санитарно-гигиенического характера» (с другой).

Еще одна особенность эпидемии, которая разрушает способность людей здраво судить о добре и зле – это уничтожение личной ответственности.

Личность поглощается «мы», «нашими», «нацией», «страной». Бутылку с бензином кидает не отдельная личность, принимающая личные решения, а один из отростков «нации», и кидает не в другую человеческую личность, а в один из отростков «чужих».

Есть коллективные «наши», есть коллективные «гады», никто лично ни за что не отвечает. Или отвечает, но уж точно не мы.
Причем это отрицание ответственности характерно не только для толпы, но и для интеллигенции, которая объясняет, что самые вопиюще аморальные действия совершенно правильны, потому что «нам» надо противостоять «гадам». И, таким образом, в наших грехах и преступлениях виноваты гады, мы тут просто являемся жертвами – посмотрите, до чего нас довели гады! Мы им этого не забудем и не простим!

И тут надо твердо держаться истины личной ответственности – каждый из нас принимает решения за себя лично. За мое поведение отвечает не Путин и не Обама, не агрессивный блок НАТО, не западенцы и не ГРУ, и не те или иные другие люди вообще, не погода и обстоятельства – а только я лично.

В день суда – а он неизбежен – каждый будет отвечать перед Богом за себя лично.

Я хотел бы сказать, что самое важное, что противится эпидемии – это вера.

Но в реальности все сложнее – в сети полно христиан, которые явно находят свою государственную, национальную, или политическую идентичность намного важнее христианской. Они видят в имени Божием только инструмент борьбы – уверяя, что Бог, конечно, на стороне воинов света. Ну, не может же Он быть на стороне гадов!

Поэтому спасает от безумия, конечно, не декларация своего христианства. Спасает, как всегда, вера. Твердое намерение отвергнуть все остальное и держаться только ЕЁ, и хранить заповеди – особенно, заповеди «не убий».

Не убивать, не подстрекать к убийству, не радоваться убийству, не разжигать истерию, ведущую к убийству. Видеть в людях не грязь и насекомых, и не щупальца той или иной общности, а именно людей, созданных по образу Божию, людей, ради спасения которых умер Христос.

Конечно, это вызовет сильное раздражение с обеих сторон – потому что это, на самом деле, одна и та же сторона. От которой нам стоит держаться подальше.

Как мы видим из вышесказанного, непройденные уроки истории повторяются на спирали времени. 100 лет назад Николай Рерих писал: «Последняя война среди людей будет войной за истину. Эта война будет в каждом отдельном человеке. Война – с собственным невежеством, агрессией, раздражением. И только коренное преобразование каждого отдельного человека может стать началом мирной жизни всех людей».